Любимой маме я хочу сказать,
О чём сказать я раньше не решался.
Она могла от этого страдать,
А я, такой дурак, всегда стеснялся.
Теперь же, по прошествию годов,
И по взрослению моей души беспутной,
Мне меньше нужно приложить трудов,
Чтоб ласкою своей её окутать.
Всегда хотел казаться взрослым я.
Потом самостоятельным и твёрдым.
И каждым словом, нехотя грубя,
Я делался заносчивым и гордым.
Теперь же, глядя в грустные глаза,
В морщины, что лицо всё изрубили,
Я понимаю – тридцать лет назад
Мы, дети, где-то ласковость забыли.
Ведь каждая морщинка – это грусть,
Отложенная нашим невниманьем.
Мне очень жаль. Но всё-таки уж пусть –
Хоть поздно, но приходит пониманье.
Теперь же я прошу меня простить
Поклоном низким, трепетным и долгим.
Теперь я должен так её любить,
Чтоб не затмить любовь сыновним долгом.
|
