Я свалился в утиль алкогольным в мочи концентратом,
презираемый всеми, особенно бывшими Из
и мой некогда мирный для многих пасущийся атом
поглотил своим сущим мою беспробудную жизнь.
И нажравшись кефирной суспензии с пьяным загулом,
я взглянул покосившимся оком, как ушлый эксперт,
что бескрайне нахальный собой неприкаянный Гугл
Новиковского ловит за яйца, как жулика мент.
И упав где-то в мутных садах в оркестровую яму,
тихо фавн на сопелке мне зычную явь просопит,
что имели меня как подвеску и ржавую тягу
Эфмениды ночные душою фаянсовых свит.
Кровь кидала меня в облака и валила в ущелья,
и в далёкие дали метала меня голытьба,
залупалась судьба, и весьма эпатажный теперь я
тихой сапою прусь в те места, где не нежит труба,
Не завёт где рожёк и где нимфы на струнах не тужат,
где бескрайнюю тяжбу не травит крылатый Пегас,
и обследовав тонкий маршрут с головою не дружит
тот приемственник дум, что под рифму взойдет на Парнас.
И когда мои крылья в ломбард заберёт чей-то кормчий,
я не стану метать алый мак на небесный атлас,
и пусть где-то над заревом сизым дрейфуя хохочет
чья-то рожа хмельная в порыве отточенных фраз.
Не забыть мне себя и в ночи полувялою дрочку,
эти очи весны Боттичелли девичьих острот,
и поставленный крест, и любви закадычную точку,
и тебя, что читая всё это глумиться и ржёт.
мб
|
