И в затрапезной шапке-невидимке...

И в затрапезной шапке-невидимке,
в которой не замечена никем,
сквозь города знакомые картинки
я прохожу беспечно налегке.

Не прохожу — скольжу бесплотной тенью,
ступенек не касаясь и перил,
не приминая травы и растенья,
не отражаясь в зеркале витрин.

Грань между тем и этим светом стёрта.
Никто нигде не нужен никому.
Как мир живых похож на царство мёртвых,
но это всё неведомо ему.

Я вижу всех — меня никто не видит.
Как странно хорошо идти одной,
неуязвимой боли и обиде,
неузнанной, незванной, неземной.