Ограниченность
Есть граница незримая, трудно сказать между чем, –
Где-то бродит уверенность в твердости знания света.
Разрешение всех, если можно сказать так, «проблем»,
Не дается пока, оставляя вопрос без ответа.
Существуя в границах своих, затрудненье во всем,
Что доступно лишь чувству, далекому от разъяснений,
Обретает уверенность в полном бессильи своем,
Оставляя подвижную душу без сильных движений.
Можно, слепо отчаявшись, что-то разрушить в себе,
Полагая с надеждой, что цели объект – не ошибка,
Можно что-то искусственно сделать в обычной судьбе,
За земными делами следящей с печальной улыбкой.
Бдения
Ночь. Луна. На небо взгляд.
Чувство правды с долей фальши.
Самому себе «Ты гад!» –
Вновь романтика на марше.
Ночь. Луна. Отбросив тень,
Туча в небе осветилась.
Что-то про «ночную сень»,
Глупо вспомнившись, забылось.
Туча, тень, луна и ночь –
Все в уме перемешалось…
Нужно спать! А думы прочь
Лишь, увы, прогнать осталось!
Ностальгия
Не отмежеваться, не отключиться –
Одиночеству больше со мной не ужиться,
Как бывало в стародавние времена,
Когда
Одиночеству часто со мною скучалось,
Реже, что-нибудь создавалось –
Им для меня,
Пока
Одиночество не потеряло терпение,
От потребительского отношения –
Моего к себе,
Отчего
Одиночество меня и покинуло.
С тех пор какое-то время минуло,
От себя ж самого -
Ничего! А что
До визитов несчастных его ко мне,
В иногда наступающей тишине,
Застающих все время меня врасплох,
То они для меня, лишь печали вздох.
Донкихотское
Интерес к небесам до сих пор не зачах,
С поля зренья мечты не пропали -
До сих пор доверяю печали в глазах
И скопившейся в сердце печали.
Даже страшным усильем никак не забыть
Мне того, что, по сути, забылось,
Но еще умудряется, все-таки, жить,
Что бы мной там и не говорилось.
Наяву ли, во сне ль, вспоминается мне –
Ветерану войны с повседневным,
Ощущение жизни лишь в этой войне,
Что с успехом прошла переменным.
Самоликвидация
Подобно веселому сну настроенье:
Порой, увлечёт вдруг весёлым виденьем,
Заставив тоску позабыть на мгновенье
Унылую душу мою.
На полную вечной унылости душу,
Вдруг радость от жизни, весёлость обрушит,
И этим покой постоянства нарушит
Давно уж привычной тоски.
В душе, что едва-ли к веселью готова,
Относится что без причины сурово
К весёлому нраву, к забавному слову,
Настанет, со временем, грусть.
И вновь погрузиться душа, чуть живая,
В унынье, себя же саму добивая,
С безумием тихим себе напевая
Весёлое что-то под нос.
Дни
Жизни какой – либо слабая тень
Камня черты оживит на мгновенье:
Вяло надеюсь на будущий день,
В прошлом устав находить наслажденье.
Вялость надежды едва ль принесет
Что-либо сердцу, в неверьи живущем,
Время ж, тем временем, быстро пройдёт
Днём настоящим, исчезнув в грядущем.
«Старая песня»
Снег идёт, понятно, белый,
Жизнь идёт, понятно, трудно,
На душе, известно дело,
То неплохо, то паскудно.
Вид деревьев, ясно, голых,
Ничего для мыслей разных,
Для души порывов квелых -
Почему и не прекрасных.
Отсутствие абревиатуры
Не знаю, можно ли «молитвой»
Назвать молящий небо взор,
С самим собой «великой битвой»
Назвать ли можно мелкий спор.
Не дав сомнениям названий,
Устав названья им искать,
Я, всё же, полон притязаний
Сомненья «истиной» считать.
Реликвия
В старой картине, на толстом гвозде,
Я находил что-то близкое мне -
Что-то в ней было прекрасно,
С чем было сердце согласно.
Сердца согласьем ещё дорожу –
С тем, что мне близко, и ныне живу,
Сделав задумчивой «мину»,
Глядя, порой, на картину.
Время ж несёт озаренье и страх:
Что-то плохое картина на днях
Сердцу напомнила, было –
Сердце же слабость явило.
Можно картину, конечно, и сжечь,
Чтобы хоть, сердце своё поберечь,
Мук прерывая рутину –
Только, вот, жалко картину!
|
