Я кормил собаку.
Я бросал ей куски воспоминаний.
Я хотел быть добрым.
И я сам, без принуждения
кормил собаку.
Хоть мне и не было до неё дела.
Хоь мне было совершенно наплевать на неё.
А, вернее, меня от неё тошнило.
Она мне была отвратительна.
Рыжая, облезлая, жалкая и униженная.
Я долго рылся, вылавливая кусок.
Потом высоко поднимал его
и, как бы, рассматривал.
Со злорадной медлительностью мучителя.
Хотя мне было совершенно всё равно.
Мне было совершенно наплевать.
Вернее я был даже себе противен.
Такой домашний, добренький, кормящий собаку.
Но я делал это без принуждения.
Совершенно добровольно.
Так же как тот, кто кормил меня.
|
