В горах живут и гибнут голоса,
но новые рождаются вослед.
Хранят их разговоры небеса,
в шкафу, в котором прячется скелет.
Нагая красота в горах молчит
и каждый шорох прелести не мил
и громче лишь дыхание в ночи,
от тишины спасающее мир.
Кукушкин мрёт интимный разговор,
запас словесный короток, как вдох
и только эхо ей наперекор,
чтоб я так жил, - Ку-ку!, - и не оглох.
Не говорит и старый водопад,
рычит на зеркало, там стадо лиц,
ногами бьёт, как может наугад, -
те разлетаются, как стая птиц.
Болезням, женщинам и палачу
скажу, с цепи спустив некроткий нрав,
- Допеть здесь жизнь с кукушкою хочу,
могилу с эхом разделив в горах.
|
