Сраженный, упал седовласый риг-филид,
Под сенью священного древнего тиса.
Стрелой гастрафета пронзенный навылет,
Что пущена дерзким потомком Улисса.
Лицо перепачкано кровью и грязью.
И вот уж его затуманились очи,
Но посох мерцает рунической вязью
Во мраке последней октябрьской ночи.
И злобные духи выходят из Сида,
Как гончие мчась по следам легиона,
Заклятые словом предсмертного нида
Очистить от скверны леса Бросельена.
Но не было страха во взоре трибуна,
Лишь выскользнул меч из разжатой ладони,
Когда, оглушенные ревом Цернунна,
Его растоптали безумные кони.
Он верил – на долю врагов жребий выпал
Не лучше, и смерть скоро к ним постучится
Железною поступью грозных манипул,
Несущих штандарт италийской волчицы
