День – ночь. Простая круговерть.
Халаты. Бормотанье. Смерть.
Всё как обычно. Беспристрастно.
А если - шорох? Не опасно:
Полой, как волоком шинель,
Надежда – призрак в тишине
Шуршит по старому паркету.
Надежду-муху тянет к свету,
От безысходного: «аминь».
Здесь - психлечебница, прикинь, -
Сам оказаться можешь вскоре
На этом сумрачном подворье.
В российской нашей кутерьме
Вчера ты - плыл, сейчас – на дне.
Вот – психиатр. Сам Дмитрий Рощин.
Расскажет, как прожить нам проще.
Хотя не тот сейчас момент,
У Димы - новый пациент,
Замучил всех своею «фишкой»:
Про «два часа» твердит парнишка.
Болезнь, не скажешь: «Прекрати!»
Чуть старше парень двадцати.
Рассказ отца обычен, вроде, -
Умом сын тронулся в походе.
Пороги. Сплав. Прошёл? Облом:
Байдарка парня – кверху дном.
Сам с ледяного выплыл пресса,
Но «крыша» «съехала» от стресса.
Без буйства, в прошлый выходной,
Друзья доставили домой.
Теперь палата хлопцу - «грандом»,
Зовут парнишку Александром.
Чтоб к делу приобщить прогноз
Наш Дима делает гипноз.
И здесь, в «нирване», так невинно,
Вдруг произносит Саша: «Нина»…
Спокоен Рощин. Мысли впрок:
«А не отсюда ль - ветерок?»
Друзей находит доктор хитрый,
Чтоб глянуть в жизнь, где стёрты титры.
«А есть ли Нина у Санька?» -
Трясёт студента-паренька.
«Нинель? Дай вспомнить… Мозг на грани…
Да, сто пудов, - нет Нин у Сани!
Хотя… - парнишка в думах стих, -
В походе встретили одних:
Там в группе девушка на Сашку
Запала, как на мёда чашку!
Сидели, общий жгли костёр,
Санёк - шутник, всегда остёр
На анекдоты с ржачкой громкой,
А тут - лишь шёпот с незнакомкой».
«И что потом?» «Потом? Вновь - сплав!
Реки лесной прошли рукав,
И - на пороги! Там подмяло
В стремнине Сашку. Грёб он вяло!»
«Да-а-а… У туристов жизнь пестра!
Остались греться у костра
Что ль те попутчики, где дева
Была у них, как королева?»
«Да! Те - промокли до трусов!»
«И сколько до беды часов
Прошло, скажи, в прикидке грубой,
Как вы расстались с этой группой?»
«Часов? Мелькали там леса…
Прошло примерно.… Два часа!»
Сверкает Рощин взглядом карим:
«Откуда группа? Вспомни, парень!»
«Ох, и достал! Как вспомнить даль?
С тобой базарю - друга жаль…
У них там старший взял гитару,
И пел, как будто, про... Самару!»
«Держи-ка «пять!» - тут врач изрёк,
Спасём мы Сашку, паренёк!»
Наш Дима за больных в ответе, -
«Сплавлялся» нынче в Интернете,
В турклубы вник в Самаре он,
В одном указан телефон.
«Как имя? Нина? Время? Место?
Да, есть такая! Нам известно
Что девушка в походе том,
С ума сошла. Свезли в дурдом!»
Потеет Дима: «Что за бредни?»
Коллег своих нашёл к обедне,
Звонит: «Самара? Диспансер?»
День за окном свинцово сер.
«Как имя? Нина? Время? Ясно.
Да, есть такая! Не опасна.
Твердит настойчиво краса…»
Здесь Рощин встал: «Про «два часа»!?..
Скрип тормозов. С асфальта - птицы.
Встречает Дмитрий у больницы
Гостей с Самары. Солнца круг
Лёг на закат. Пожатья рук.
Коллега – врач, с ним – санитары,
Движок замолк, погасли фары.
Выводят девушку на свет.
Опустошённей взора нет
Вблизи, а может и подальше,
В ней неприкаянность - без фальши!
Во всём обличьи скрытый ропот,
К губам исходит он на шепот,
Душа с разлукой встряла в битву:
Про «два часа» твердит молитву.
Родные Нины здесь же, с ней,
Не встретить матери грустней,
Отец совсем, - темнее тучи.
Коллега - врач: «Тяжёлый случай!
Зачем родню позвали в «воз»? -
Украдкой Дмитрию вопрос.
«Сидеть вдали - трёхкратно горше,
На двух здоровых станет больше
Уверен я, сегодня тут!» -
Наш Рощин на ответы крут.
Два санитара – при улыбке:
«Вот психиатр! Сам с виду – хлипкий,
Зато мир видит изнутри,
Коль нам нальёт - по стопки три!»
Весна в разгаре. Запах вербы
Чуть успокаивает нервы,
На тополе курлычет грач,
В свой кабинет ведёт всех врач,
Шагам в удачу только верить
Средь коридоров, вот и двери.
Правей дверей, как у пенька,
Сидят родители Санька.
Сиденья, столик, две брошюры.
В слезах вся мать и папа хмурый.
«Сидеть и ждать! Бодрее вид!» -
Родне всей Дима говорит.
Коллег заводит вместе с Ниной
В свой кабинет с лукавой «миной»,
Надеждой сам себя согрев.
Исход не ясен. Может – блеф?
Вошли и звук. Почти икота:
Сидит больной и шепчет что-то.
На стуле рядом – санитар,
Почти седой, хотя не стар.
Полутемно. Кричит вдруг Дима,
Не вскрик, - удар неуловимый,
Как будто стукнули под дых:
«Поставьте рядом молодых!»
И шторы - в стороны, глухие!
Заката алого стихия
В окно – огнём, поймав кураж,
Сжигая блеклый антураж.
Он и Она. Напротив лица.
Глаза в глаза. Лишь звукам литься
Ещё немного. В небеса
Ушли сквозь кровлю: «Два часа»…
И тишина. Дыханье рядом.
Уже осмысленные взгляды,
Прикосновенье тёплых рук,
Сердечный, учащённый стук.
И удивление. Так длинно,
Так неподкупно: «Саша?»… «Нина?»…
И как апофиз перемен -
Нежнейшего объятья плен!
И будут озираться: «Где мы?»
По сторонам. И будут немы
На них смотрящие врачи,
И санитары – хохмачи.
От корвалола острый запах,
Объятья, вскрики: «Мама! Папа!»
Две тонны счастья, без прикрас,
И слёзы радости из глаз!
Наш Рощин: « Всё! Родные, - бдите!
Своих влюблённых берегите,
Любовь такая, - чудеса:
С ума сойти за два часа!
Все знанья в кучу собираю,
Как оттянуть, пока не знаю
Бунт в подсознании. Без шуток:
От двух часов, хотя б - до суток!»
Стоят на улице коллеги,
Взирают блеск далёкой Веги,
Табачный дым уходит в высь,
Крадётся в город ночка - рысь.
Ещё затяжку! Лёгким едко,
Решают все, что случай – редкий!
Трясутся руки. Сумрак дышит
Апрельской сыростью. Всё выше
Над горизонтом лунный диск.
«По стопки три? Да это – писк! -
В усмешке Дмитрий, - только к чаю.
В кабак, друзья! Я угощаю».
Политехнический. Июнь.
«Да, защитимся, Саня!» «Сплюнь!»
Друзья - у кафедры. Волненье.
Пять лет... Хватило же терпенья!..
На стрелках час с оси смещён,
Диплом почти что защищён.
Не дружит Александр с ошибкой,
Профессора сидят с улыбкой,
В окно уплыл мандраж - испуг,
Шумит листва: «Отлично, друг!»
Пошли вопросы: «Свойства стали?»
Часы у Саши пикать стали.
«Мне б выйти! Быстро!» Пик, да пик…
У профессуры - нервный тик…
Ещё ступенек - половина,
Буфет – внизу, за стойкой – Нина.
Она к – нему: «Успел! Успел!»
Порыв, как ветер просвистел.
Стоят в объятии. Недолго.
Образование. Часть долга.
Как мир жесток, а миг так груб:
Уйти опять губам от губ.
Соединенье рушить, рушить!
Слиянье душ. Так больно душам…
Всё. Успокоились едва.
И снова таймеры – на «два».
«Я – мигом! Жди меня в машине!»
Ступени вверх идут, к вершине,
А пропасть - рядом, как – сестра.
(Секунды «пикают» - от ста)
«Отметим! В ресторане пьём!» -
Счастливый Сашка за рулём,
Мелькают люди и витрины,
До дома путь не очень длинный.
Невеста жмётся без манер:
«Горжусь тобой, мой инженер!»
Одной рулить, - шофёр с понятьем!
Рука другая – для объятья.
Вдали - столб дыма. Вой сирен.
Ну, до чего же город тлен!
Денёк, похоже, будет жаркий!
Вот обгоняют две «пожарки»,
Сирены «скорых». «Саш, в - объезд?»
«Да, нет, домчим до этих мест!»
Горит кафе. На тротуаре
Тела людей. Внутри, в угаре
Расчёт пожарных, стоны, вой.
Брандспойты бьют. «Живой? Живой!»
И Саша с Ниной - средь стихии:
«Кому помочь?» «Вон те – «плохие», -
Со «скорой» медик, - их – грузить!
Народу - уйма… Чем возить?»
«Так у меня - машина!» «Дело!
Возьми хоть тех, кто дышит смело!
Тут до больницы…» «Знаю, брат!» -
Подругу ищет Сашин взгляд.
Не обделил характер Нину:
Встать помогает гражданину,
Ведёт на «скорую». «Нин, стой!
В машину нашу!» - жест рукой.
«Дай глянуть, - жгут, быть может, нужен?
Терпимо. Так, слегка контужен.
Грузи!» - со «скорой» врач кричит,
А рядом - алые ручьи.
Впихнули четверых. Кровища
Всё ж на сиденьях, - не очистить.
Один орёт, души надрыв:
«Гуляли! Свадьба! Стёкла! Взрыв!
Потом пожар!» Движок на взводе:
«Успею, Нин! Здесь близко, вроде».
«Ой, сумку с телефоном дай!»
«Возьми! Звонить не забывай!
А я за «скорой» той - по «пробкам».
Глаза в глаза. А пальцы - к кнопкам.
Могла чем Нина – помогла,
Но дыма спала быстро мгла,
В кафе лишь копоть «правит балом»,
Кругом милиции – навалом!
И напрягать толпу давай
Кто видел что. «Не «заливай!»
Вопросов - вал, до исступленья,
Бочком, бочком из оцепленья
В проулок Нина и бегом,
Здесь в получасе Сашкин дом!
«Алло! Любимый! Как доехал?»
«Да, «выгружают» всех без спеха!
Сама-то как?» «В порядке! Сань!
Туда не езди! Ищут дрянь,
Кто бомбу бросил. По аллее
Домой иду. Там жду. Быстрее!»
«Ай, молодчина, прорвалась!
Да не спеши, чтоб не упасть!
Моя ты умница!» - и Саша
На таймер - взгляд. Чуть меньше часа...
До дома путь – типичный ад:
Сплошные пробки! Станешь в ряд
И кое-как до светофора.
Есть с полчаса всего-то фора,
Бросай машину и беги!
А вот – «гаишники», «враги».
И жезл: «принять»! Спецы по прыти!
«Салон в крови! А ну-ка – выйти!»
«Так я же раненых – с огня!»
«Не надо баснями меня!
Все - документы! Встать к машине!
«Клешни» за голову, сам - к шине!»
Сержант руками к телу – хват:
«Объявлен план был «Перехват»!
Всех подозрительных – на «мушку»! –
Потряс «калаш», свою «игрушку»,
Поедешь с нами до поста,
Там разберёмся! Цель - проста!»
«Да, я спешу! Поймите, братцы!»
«Давай вперёд! Не волноваться!»
Тут – телефон. Рывок из рук.
«Да, дайте!» «Обойдёшься, «друг!»
На таймер взгляд. Пихают в дверцы.
Толчок! Толчок! В сторонке - «перцы»!
На тротуар! И свойство ног
На сто процентов выжать смог,
По крайней мере, он со старта,
А там – кому, какая карта.
Бежать во след? Нет, дурачок!
На газ! Включили маячок
И в догонялки по дороге!
Двор проходной, - свернули ноги,
Через заборчик перелез, -
Аллея. Жалко, что не лес!
Петляет Сашка, к дому - ходу!
По тротуарам, средь народу,
Где по газонам, но опять
Машина близко! «Бум стрелять!»
«Ведут» «преступника»! До кучи
Подмоги просят. Гнать, чтоб, круче!
Звонок, звонок, ещё звонок, -
Одни гудки! Застрять где мог?
Да, неприятная картина:
Кругами по квартире Нина:
Придут с работы мать, отец,
А сына – нет. И мозг – «мертвец».
«Баранку» крутит Дима Рощин,
Поскольку день рабочий - кончен.
Стрекочет «сотовый». «Да, Нин!
Опять - «цейтнот»? Санёк - один?
Давай подробней. Покороче!
Понятно всё. Досадно очень:
Ну, я просил же вас, друзья:
Пока Саньку за руль - нельзя!
Осталось сколько? Аты-баты…
Смотри, сама ни шагу с хаты!
Звоню дружку, помог однажды.
Полковник он. И очень важный!»
Друг детства Рощина – Вадим
Обычно там, где есть – экстрим.
Он командир того спецназа,
Где на колёсах – штаб, и – «база».
Фургон закрытый, как тюрьма,
Аппаратуры всякой – тьма,
Да и спецназ элитный крайне, -
Он от спецслужб. Ребята в «тайне».
Полковник Пронин в деле – быстр,
Не отсидится террорист,
За печкой где-нибудь, на даче.
И дело вовсе не в удаче,
Не в том, что он силён, как вол,
И по утрам не пьёт рассол,
А только чай и крепкий кофе,
А потому, что Пронин - профи.
Послушав, молча, друга Диму,
Простая мысль пришла к Вадиму:
На частоту ГАИ «подсесть».
А там – погоня. Диме – весть…
«Нин, продержись! В сторонку - кому!
Бежит твой Саня прямо к дому!
Его преследуют «менты».
К нему – рулю! Не плачь, Нин, ты!»
В платок поплакав, в «промокашку»,
Вмиг - из подъезда, встретить Сашку!
Так твёрдо время. Как – корунд,
Стал пикать таймер – сто секунд…
Как надоумить здесь девчонку,
Что Сашка, взявшись за печёнку,
Поскольку с болью – канитель,
По тротуару - в параллель!
Уставший с беготни и риска,
От дома ковыляет - близко!
Взгляд прямо: «Где ты, дорогой?»
Да он на стороне – другой!
Перебежать, машин тут – хило!
Заметить мига не хватило,
Как велика везенья роль!
Но таймер встал на цифру… «ноль».
Мир изменился. Хаос, лица,
Тревожно сердце будет биться,
И крик – отчаянье в губах
Про два часа ушедших в прах…
Мир изменился. Торможенье,
Неуправляемость движенья,
Дома согнуло набекрень,
И только тень, твоя лишь тень…
«Ах, вот ты, гад! Что, разморило?»
На землю парня Злоба сбила,
Давай пинать в лицо, в живот,
Нет в сапогах запретов-квот.
И шепчет он, закрыв глаза,
Сквозь слёзы, кровь, про «два часа»…
«Смотри, беглец уже «скулит»,
Сейчас «расколется», бандит!
Чего, чего? Пинаем дальше.
За - два часа? Догнали раньше!»
Она - в Пространстве. В нём и вне,
И что-то шепчет, как во сне.
С неизмеримою Тоскою
Идёт по зыбкому покрою
Упавших туч. Черна вуаль,
Что прикрывает эту даль…
Подонка два: «Какая птаха!
Смотри, - обкурена, деваха!»
Под локотки: «Ведём в подвал!
Я – первый, я – облюбовал!»
Визг тормозов. Выходит Рощин.
Идёт на них. «Что надо, тощий?»
«Оставь её! Она больна!»
Подонки отступают: «На…»
Дежурка. Клетка, в ней – парнишка.
Стол, лейтенант, учёта книжка.
Заходит дядя. Взгляд – замри.
«Полковник Пронин. В корень зри»!
На «корки» пялится дежурный…
По струнке встал, окурок – в урну!
«Товарищ, клеточку - открой.
Я забираю. Это - мой».
«Я не могу уже. Поверьте:
Сходить с ума страшнее смерти!» -
Рыдает Нина. Чем помочь?
У Саши мама гладит «дочь».
Свою, как любит. На диване
Они - по центру, Сашка – крайний.
Весь в пластырях, но бодр на вид.
Напротив – Рощин всех сидит.
Стол, самовар, с румянцем плюшки,
А на стене – часы «с кукушкой».
Витает в воздухе укор,
Вступает Дима в разговор:
«Да мне на сердце, как - иголки!
Процесс поймите, крайне долгий,
Чтоб без психозов – голова…
Здесь нужен год, а может два!
Вам надо жить сверх осторожно,
Четвёртый случай! Сколько можно? -
Хлебнул, чтоб чаю не остыть, -
Да, улыбнитесь! Будем жить!
Когда на свадьбу позовёте?»
Мать: « Скоро, скоро! Все в заботе!»
Сегодня их сбылась мечта!
На стул – воздушная фата,
Одежды сняты. Тихо. Гости
Все разошлись… Объятья? После!
Пальцами пальцы вновь «связать»,
Смотреть в любимые глаза,
И носом, - кончиком, касаться
Любимых плеч, груди… Остаться
Друг в друге! Аурой. Навек…
Потом течения всех рек
Сольются в страсть! Так мало ночи!..
Восход в часах вновь будет точен,
В июне солнце слепит - в рань,
Блаженство, сон?...– Размыта грань.
Шум от шоссе вдали увяз,
Массив лесной, здесь правит - вяз.
Июль - в цвету, суббота, вечер,
Блестит гладь пруда недалече.
Посёлок дачный, дом в сторонке,
Шашлычный запах в ноздри, тонкий.
Хозяин – Пронин. Стол. Навес.
Напевы птиц доносит лес.
Закуска, морс, а в стопках – водка,
«Эх, хороша, скажу, погодка! -
Сияет Рощин, - жизнь вкусил.
Спасибо, брат, что пригласил!»
«Тебя пригласишь. Только с вицей.
Почти живёшь в своей больнице!
Как - подопечные? Ну, те,
Что через два часа – в беде».
«Лечу, лечу. Сорвусь до мата, -
Нет никакого результата!
Я сам почти – готовый псих».
«Что, ровно - два часа у них?»
«Да нет, конечно же, не точно.
Почти минута – «плюсом». Очно
Установили от разлук.
Дал им по таймеру. Для мук».
«А телефон? Плохие вести, -
Мобильник - к уху. Будто вместе!»
«Не помогает. Лишь контакт
Душевный их спасает такт!»
«Да… Мозг у нас. Все в тайнах тропы.
А может кто-то ставит опыт?»
«Да только – бог! Смысл сути в чём?
Одну слезу пускать ручьём?»
«Так больно случай здесь занятный,
Как кадр, почти что, двадцать пятый!»
«Полковник! Версии не гни,
Ты лучше делом подмоги!
Ребята - хлипкие. Всё просто:
Нуждаются в закалке остро.
Ты, без излишества идей,
По вечерам своих детей,
Детей коллег, назвав «игрою»,
Я знаю, – тренируешь бою!
А параллельно, каждый раз,
Там тренируется - спецназ!
Возьми ребят! Наставь им «шишки!»
«Так там же, Дима, ребятишки!
Моим всего – по десять лет».
«Какая разница! В ответ
Я обещаю вновь помыслить
Не думать о карьерных «высях»,
И дать пощёчину судьбе:
Ты помнишь, - звал меня к себе?»
«Вот это Рощин! Что я слышу!
Ты укрепил отряду б «крышу»!
Нам нужен врач, чтоб бить врагов, -
Для «профилактики» мозгов!»
«Переоделись? Превосходно! -
Вадим встречает, - как, свободно?
Да, вроде, в пору - кимоно!»
«О, мы попали, как в кино!» –
В смущеньи Нина от «обновки».
Санёк - боится тренировки,
С опаской крутит головой.
Один лишь Рощин здесь, как свой,
И в кимоно он, как в халате.
Ему положено. Он – в штате.
Объёмный зал. Ряды детей
Разводят руки. Проще – «бей!»
Хотелось б крикнуть. «Где же драка?!»
Но это - каратэ, однако.
«У нас здесь строго, без обид, -
Полковник – как заправский гид, -
И направлений мы порядком
Преподаём своим ребяткам.
Ушу, бодзю-цу, айкидо…
К мечам стремится, если, кто,
Чанбара - ждёт. Такие «страсти».
Наставник - в каждом виде. Мастер!
Искал везде, приказ был дан.
Не шутки вам - девятый дан!
Неплохо платим, чтим – за главных,
В восточных видах нет им равных.
Я, вот, иду своей тропой -
Армейский рукопашный бой!»
«А где спецназ? – в прищуре Дима, -
Как ниндзя стал уже – незримый?»
«Придут чуть позже мышцы греть…
Так, быстро - в строй! Пора потеть!»
Декабрь зима из снега спряла,
Накрыла город одеялом,
С утра морозец-холодок
Щекочет уши. Три, ходок!..
Болезнь – их тайна. Справка – «годен»!
Стал инженером на заводе
Санёк недавно. А Нинок
Здесь изучает пресс-станок.
Но это – временно, не точно,
Поскольку Ниночка заочно -
На журналиста. Курс – шестой.
Нить из Самары. С жизни той.
Летят недели, блекло, праздно,
Быт, как обычно, - весь в контрастах,
От чёрной – к белой полоса.
Ни на секунду «два часа», -
«Новьё» психических недугов,
Ни сдвинул Дмитрий у супругов!
Работа, тренировки, сон.
Им только – рядом. В унисон
Любви глубокой, словно бездна…
Старался Рощин. Бесполезно.
Зато, какой отряду – друг:
С кликухой доброй «политрук»
Бойцам наш Дима «правит» нервы.
Кто был последний – станет первый!
А в череде житейских вех
Спортивный есть, какой успех
У Саши с Ниной в тренинг – зале?
Конечно, есть. Чуть возмужали!
Зануда Рощин, просто – жуть,
Не хочет слышать слова «чуть»,
Придумал стимул он «могучий»,
И вот сегодня мысль озвучил:
«Ну, что, друзья, судьба - не вздор,
Вам сто секунд как - коридор,
Чтоб в нём шаги надёжно мерить, -
Я предлагаю «принцип двери».
Слова, понятно, эти - яд:
Отдельно два часа подряд
Вам заниматься друг от друга.
Да не кривитесь от испуга!
Минут за десять до «нуля»
Исполнить нужно не «скуля»
Определенные заданья.
Смогли – заслужено «свиданье»!
Быстрей чтоб эту суть понять, -
Дверь из металла разделять
Вас будет меж цепочкой залов,
Их здесь, вы видели, - не мало.
На сто секунд придётся пик.
Ну, что, Санёк, ты сразу сник? –
Начнём с простейшего! Без спешки
Всё усложним. Расставим вешки!
По мониторам, взор тая,
Следить за вами буду я,
Иль человек мой из спецназа,
Чтоб открывать ту дверь-заразу.
Сжат в монолит короткий срок,
Один не выполнил урок –
Дверь не откроем. Без упрёков!
Их будет множество - уроков,
И каждый, как - последний бой.
Реален в действиях здесь сбой,
И в настроении столь «бодром»,
Уже под «рощинским» присмотром
С ума сойдёте. Вам ли - ныть?
Вы стены будете крушить,
Чтоб оказаться снова вместе.
Здесь из тихонь лишь шаг - до бестий!
Легко, ребята, смысл понять:
Я буду дверью щеголять
Подачкой будто. Униженье
Почти в попытках на сближенье.
Здесь зубы стиснув - продержись!
Иначе вас унизит жизнь.
Три дня подумайте. Железо
Мы завтра вставим. Бегать резво
И для спецназа - благодать.
Дверь тренинг разный может дать.
Урок тридцатый. Доски, доски…
Как «реквизит» разбить сей плоский -
В руках мужей? Готовь прыжок!
Удар, удар… Неплох, Сашёк!..
На палках бой. Нинель не рада, -
Партнёрша в спарринге – что надо:
Сильна, бесстрашна. Капитан.
Ей третий нынче дали дан,
Легко побьёт в бою «ворону»!
Уходит Нина в оборону…
Стал пикать таймер словно враг.
В пять кирпичей - три стопки. Мрак.
Их добавляют с каждым разом!
В клубочек нервы все. С экстазом
Удар и вскрик! Вскрик и удар!
Нет кирпичей. Боязнь иль дар?
И Сашкин бег к дверям, как – песня!
А как там Нина? Палка треснет!
Такое крутит! Финт, нажим,
На пол - партнёрша! И – бежим!
Не бег – полёт у Нины сольный!
На кнопку Рощин жмёт довольный
Дверь открывается, прыжок
В объятья Сашкины! Где – шок?
Он не успел. Его сломили.
Запас – секунда. Победили!
«Вот это метод! Заводной! -
Вадим у Димы за спиной, -
Ты за полгода, что не лишка,
«Состряпал» двух бойцов, братишка!
Смотреть – глаза как забавлять.
Пора ребят учить стрелять!»
«Давай ещё уроков по три,
Вот «полосу» пройдут – посмотрим.
По «полосе» ты, Пронин, - ас.
На полигон когда – спецназ?»
Опять - весна, с приходом ранним,
На полигоне жарко крайне, -
Полно препятствий, взрывы, дым!
Спецназ по силам молодым,
Но есть матёрые, «за тридцать»,
Уменью этих лишь - дивиться!
Полдня отряд сдавал зачёт,
А солнце ласково печёт,
И в землю жухлые травинки
Втоптали грозные ботинки.
Вот отрывается УАЗ,
Выходит Нина на показ.
Сидит в другой машине Сашка,
На нём армейская рубашка.
Их полтора часа назад,
Как разлучили. Жди, «солдат»!
А перед этим за отрядом
Ходили оба – «мерить» взглядом.
Отмашку делает Вадим,
Здесь ловкий бег необходим,
В спецовке Нина «от спецназа»,
Ох, и красивая, зараза!
Отряд болеет: «Жми, Нинок!»
Нелёгкий выдался урок:
С водой канавы, брёвна, стенки,
В грязи от ползанья коленки.
А напоследок - дом пустой
В три этажа. Отдышка? Стой!
Чуть отдохни, иначе – крышка,
Поскольку дом зовётся «вышка»,
Верёвки – вверх, хватай конец!
Нинель – на крыше. Молодец!
Спустилась вниз у дома сзади,
Стоит здесь Рощин, как в засаде,
Обзор с угла цель – уберечь,
Пульс проверяет, чтоб отвлечь.
У Александра есть в запасе
Минут с десяток. В этом «классе»
На скорость, где ошибок нет,
Способен «краповый берет».
Отмашка, бег. Не Сашка, – ветер!
На миг представить – он в берете…
Берет бы – сдуло! Как бежит!
Секундой каждой дорожит.
Препятствия проходит чётко,
Поскольку время - лупит плёткой,
Уже у «вышки»! Дайте приз!
Но только Пронин здесь сюрприз
Для парня «смастерил» на «точке»:
Мордоворота три в цепочке.
Приказ суровый – не жалеть!
Чтоб парень не зазнался впредь.
Выходит первый. С мёртвой хваткой
Сапёрной машет он лопаткой.
И наступает. Мах! Наклон!
Башку снесёт в тельняшке «слон»!
Санёк, конечно, подготовлен, -
Учил сам Пронин, был доволен,
Но, вот, растерянность порой
Плюёт на догмы. Это – бой.
Санёк себе: «Почувствуй лихо!»
Зря прошептал. Стал пикать тихо
Вдруг таймер. Свой. Из-за угла.
Не концентрация, - игла!
Он бугаю с усмешкой: «Здрасте!»
Бойца хватает за запястье,
Приём, бросок-переворот,
Лицом в грязи мордоворот.
Второй тут отошёл от скуки:
Меж ног пинает. Только руки
Перехватили сапожок,
Как подкрутил – летит дружок!
Вот третий – тот ударил быстро,
Из глаз, аж, полетели искры,
Кулачный бой жив на Руси,
Себе в компьютер загрузи!
Быстрей очухаться и - в «стойку»!
Звериный взгляд. Устроил «мойку» -
Ударов десять в «цель» подряд,
«Противник» просто Сашкой смят!
И по верёвке парень мечет.
С той стороны – жена навстречу,
На крыше – оба! Смысл броска!
Как будто пуля у виска
«Ноль» пропищал сигналом липким…
В поту одежда вся, до нитки!
Стоят. Целуются в засос.
А солнце - к лесу, под откос,
Луны в проявке блеклой - фаза.
Аплодисменты. От спецназа.
Уроков – с сотню. Строй недель.
Очки от бликов. Выстрел в цель.
Глухой, – наушники на уши,
А вот слова в них можно слушать:
«Точнее, Нина!» - Пронин в крик,
К трубе подзорной он приник.
Дрожит рука. Дзюдо – в ответе.
Был спарринг жёсткий перед этим.
Прицел и выстрел. Девять, восемь…
Стреляла лучше. День не сносен!
Слезится глаз со странным жженьем,
Стрельба по движущим мишеням,
Стрельба на скорость. Не богат
На результаты циферблат.
Прицел. Круги, как – паутины,
В глазах плывут у нашей Нины.
Финал. Где Пронина: «Добро!»?
Все цели встали на «ребро»,
Патрон остался, не успела.
Стал пикать таймер. Полетела!
«Куда?! Оставить пистолет!»
Но той «простыл» мгновенно след.
Оценку сделал Рощин трезво:
Спустился вниз, встал у железа.
А дуло в лоб: « Убью! Открой!»
«Нет, Нина, нет. Проигран бой.
И уговор всех благ дороже, -
Стреляй! Но это не поможет».
Рука опущена. Сигнал
Нули друг к дружке подогнал.
Столь длинный звук. В надежде Дима:
А вдруг ушло всё в даль незримо?
Но взгляд её уже – «стекло»,
Из уст в пространство потекло,
Хоть мир на тряпочки порви,
Лишь причитание… любви.
С той стороны, где Сашка бился
Всем телом в дверь, мир – изменился
И стало тихо. Нынче дверь
Пошла на принцип. Дверь, как зверь.
Пустынный зал. Почти что темень.
Застыло, кажется, здесь время,
И только женский силуэт
Напоминает в чём секрет.
Подводят медленно мужчину
И яркий свет взорвал «лучину», -
Включён в подсобке автомат.
Вблизи сел доктор от ребят.
Он и Она. Напротив лица.
Глаза в глаза. Лишь звукам литься
Ещё немного. В небеса
Ушли сквозь кровлю: «Два часа»…
Объятья, слёзы. Лавка с краю.
«Ты сволочь, Рощин!» «Знаю, знаю…»
Давно пора уже домой,
Тепло в пустынной душевой,
Стоит Нинель одна в кабинке
Своей бормочет «половинке»:
«Ты скоро там?» «Иду, включай,
Чуть задержался, ставил чай!»
Заходит. Нина крутит краник,
Зажмурился её избранник:
Вся в ссадинах стоит жена…
В груди – отчаянье, вина,
На эту жизнь со злостью б крикнуть!
Хоть не впервой, но как привыкнуть?
Не тренировки, - в кровь борьба!
А что поделаешь? Судьба…
Боль, жалость кажется безбрежной:
Целует Саша Нину нежно
От ног до пальчиков руки
Во все на теле синяки.
Дождь за окном в столь поздний вечер
С небес прохладный август мечет,
Дубовый стол накрыт в момент,
Портрет над креслом. Президент.
Внутри коньяк фужер полощет:
«Ну, за твоё здоровье, Рощин!
Ко мне б - махнули! Не ворчи,
Мы в кабинете, как - сычи!»
«Не юбилей, сиди, полковник!
Когда вот стукнет «сороковник»…
И тот не празднуют. Давай!»
Лимончик в зубы… «Наливай!»
«Скажи-ка текстом мне открытым
Когда ты с холостяцким бытом
Своим покончишь? Седина
В висках у доктора видна!»
«Да отдохну ещё, дружище,
Пускай любовь меня отыщет!
Подумай лучше ты, Вадим,
Пока кислятину едим:
Как нам пристроить двух супругов?
Завод – банкрот. Ребятам туго».
«Что, этих «монстров»? Да, дела…
Но - каковы! Всё голова
Ещё не верит в эту «сказку»:
Побили всех! Вогнали в краску!
За год, что, вроде, - пустячок,
Гигантский сделан был скачок.
Все вечера и выходные
В спортзале «пашут» молодые,
В прыжках, - такие сальто гнут!
Не зря пришлось чинить батут.
Черёд наставников, похоже.
И тех побьют, – я чую кожей…
Стратег ты, Рощин! Псих–гигант!
Преподавательский талант!
Почто других так не обучишь?»
«Да это, брат, особый случай!
Что, много значат - «дверь» и страх?
Не ковыряйся ты в зубах,
И не играй, полковник, бровью:
Здесь всё оправдано - любовью!»
«Да, ладно, именинник! Пей!
Пристроить как в отряд – убей,
Пока не знаю. Есть сомненья.
Хотя бойцы – на загляденье!
Тут до начальства, мой дружок,
Гарантий нет, - дойдёт слушок,
Что взял с психическим расстройством.
Живи вот с этим беспокойством!»
Воскресный звон, пора молитв.
Сегодня день последних битв.
Уйти решили Саша с Ниной
Из места с силушкой былинной.
Не «база» это, просто – «жесть»,
Глаза «мозолить» хватит здесь,
Бойцовский дух сполна вкусили!
А напоследок попросили
Экзамен сдать важнейший свой
Учителям. Да, дать им бой!
По три наставника в три зала,
Шесть на двоих. Мысль не терзала:
По пять минут и переход.
Жизнь в тренировках или год, -
Бой не на равных, всем понятно,
Но как наставникам приятно
Из лучших лучшим дать отпор, -
Себе хвальба, себе укор!
Все собрались на это действо,
Вполне логичное судейство:
Наставникам самим решать, -
Пускать к двери иль не пускать.
И началось. Спецназ и дети
На все бои смотрели эти
У стенок сидя. Действо - впрок,
Как показательный урок.
Чтоб описать бои подробней, -
Отдельной повестью удобней,
Возьму в основу краткость дня:
Октябрь для сумерек – родня.
Два первых зала молодые
Прошли достойно. Лица злые,
Но это маска. Дух – металл,
Во всех их действиях витал.
Был тайский бокс и джиу-джитсу,
Чтоб с напряжением ужиться
И выстоять здесь пять минут,
Всю волю - в зубы! Не сомнут!
В кун-фу и тхеквон-до особо
Почти на равных бились оба
С учителями. Те, кивком, -
На третий зал. Зачёт. Бегом!
Для отдыха - минута. Низкий
Поклон сопернику. И искры
От встречи пламенных мечей! -
Сегодня Сашке горячей.
Нинель же с мастером – сиханом
«Кульбиты» вертят! Ёсинканом
При айкидо зовётся вид.
Зевнул – о плоскость. Как болит!
И в плоскость сжата та же «дверца»,
Их «два часа» - стрела у сердца,
На таймер – взгляды. Скоро – «пик»…
Учил сихан: пройди тупик
Боязни мук. Пред «преисподней»
Ты просто сделайся… Свободней!..
Сигнал! Санёк. Движенья плеч.
У самурая выбит меч!
Второй учитель желтолицый
Упал под натиском «тигрицы»!
И бег к двери. Последний бег.
Наш Рощин – тоже человек:
«Ураааа!» - эмоции рекою.
На кнопку давит. Что такое?
На месте дверь. Вновь палец смачно
На кнопку давит… Неудачно!
А с двух сторон уже ладони
На двери - с лёту. Время стонет!
Два взгляда - в камеру: «Эй, Рощин!
Мы закопаем твои мощи!»
«Заело, Сашка, кнопку вовсе!» -
Динамик приговор доносит.
Не крик у Сани, а пила:
«Скажи, чтоб Нина отошла!
Я выбью эту «перепонку»!
«Эй, Нина! Ниночка! - В сторонку!»
Он - от двери. Комочком сжался,
Удар готовя, разбежался,
Завис в пространстве… босиком…
Дверь вылетает. С косяком!
На ней – объятья, длинный звук
Сигнала с рук. Сердечный стук,
И поцелуй своей «потери».
Так был закончен «принцип двери».
Прошло прощанье горячо:
Пожатья рук, хлопки в плечо.
Всем пара стала, как родная.
И дверь захлопнулась. Входная.
Все взгляды – к Пронину. А тот
Стоит в тоске, раскрывши рот:
«Да, ладно! Мы, ведь, тоже люди…
Но что они больны – забудем!»
Ноябрь роняет молча лист,
На редкость тёплый, в небе – чист,
Лишь облаков немногих – пряди.
Срок испытательный в отряде
Проходят Нина и Санёк.
Да, встали, всё же, на «паёк»!
Пусть на «подхвате», без отваги:
В порядок привести бумаги, -
От всяких «в производстве» дел.
Вопросы тыла? – Их удел!
Отряд - в заботах, как обычно.
Приказ сегодня Пронин зычно:
«В ружьё! К машинам все «спецы»!
Захват заложников, бойцы!»
И к центру города «втопили».
Там террористы захватили
Один этаж с большой длиной
Богатой фирмы нефтяной.
Вокруг – «мигалки», оцепленье,
Майор какой-то с исступленьем
Кричит по рации. Нет, мат
Не к террористам. Для солдат!
Выходит Пронин. Рощин – сзади.
На крышах – снайперы в засаде
Жужжат в наушнике, как шмель:
«Не вижу цель!» «Не вижу цель!»
Полковник – к группе «стильных» штатских,
В плащах и в галстуках дурацких:
«Привет-привет! Какой народ
Пасёт мой нынче «огород»!
Какие новости от «грядок»?
«Здорово, Пронин! Не – порядок, -
Уже семь трупов! С нами связь
Установила эта мразь.
Слыхал, Вадим, про Эмираты?
Вчера оттуда делегаты,
К нам приземлились с неба – ниц.
Пять человек «надёжных» лиц!
Всё деловито и без прессы,
Есть на Востоке интересы
В России тоже, до сих пор.
Вот с нашей фирмой договор
С утра оформить поспешили.
И… всю охрану порешили!
Весь персонал – в центральный зал
Согнали скопом. Не сказал, -
Связались с шейхом – там все в шоке!
Подстава – ясно, по дороге
Наёмники «сменили» всех.
А грим какой! В нём весь «успех».
Чего хотят? Банальна прыть:
Во-первых, - шейху насолить,
Сорвать контракты, что в проекте,
«Баблом» нажиться, взять, что ль негде? -
Полста «лимонов» перевод
Их старший требует урод
В оффшорный банк, что в Гондурасе.
Мечтают старость свою скрасить.
Здесь есть сообщник, кровный брат:
Нёс каждый в офис автомат,
У всех - по «поясу шахида».
Найдём и «нашу», Пронин, «гниду»!
Сейчас хотят – «прямой эфир»,
Чтоб эту наглость целый мир
Открыто видел, а не вкратце.
Им для хозяев, - отчитаться.
Склоняюсь, Пронин, в этот раз -
«Экономический» заказ!
«И как же будут «делать ноги»
«Экономисты» - недотроги?»
«Полковник, ловишь мысли влёт!
К обеду просят самолёт,
И часть заложников - с собою.
А ты, понятно, - склонен к бою?»
«Я – подчинённый, не сенатор…»
«Да, Пронин, - нужен комментатор.
Не из гражданских. Лучше – дама.
Там репортаж – суровый. Драма.
К такому - сильная годна».
«Есть капитанша тут одна…»
«Постой-ка! Отойдём в сторонку!
Забыл про нашу ты девчонку, -
Не глас у Рощина, а «лом», -
Ведь, Нинка – журналист! Диплом!
Отлично «шарит» по-английски.
А у Орловой шансы - низки!»
«С ума сошёл! А «два часа»?..
Насколько эта «колбаса»
Затянется? Ну, с – репортажем?» -
Полковник обернулся к «стражам».
«Минут на десять интервью.
А не дадим, – главарь: «Убью
Я пять заложников!» Скотина».
«Вот видишь! Чем рискует Нина?»
«Ты, Рощин, – бес и озорник…
Давай сюда… Обоих. Вмиг!»
Мужик в плаще – старшой отныне,
Подводит Ниночку к машине
На ней: «TV», эмблема… Блин,
Канал – центральный! Он один -
На всех «условиях». «Давайте, -
Быстрей мне даму одевайте!
Для консультаций время, край, -
Минут… пятнадцать. Начинай!»
О! Взглядам Рощина и мужа
Предстала… леди. Вздох здесь нужен!
В обтяжку юбка. До колен?
Бери повыше! Глазу – плен!
И пиджачок «притален» ладно,
Вид деловитый, не парадный,
Стучат созвучно каблучки,
А на носу – «модерн-очки».
На голове подобран волос.
Вот – микрофон. Поставлен голос:
«Сейчас ведём мы репортаж…»
«Прекрасно, Нина, входишь в раж, -
В улыбке Рощин, - и без грусти -
Минут на…двадцать. Там – отпустят!
Твоя работа. В ней – сиять!
Но, таймер лучше, всё же, снять.
Смотри на стрелки! Что, готова?
Где оператор этот… Вова?»
«Да будь, что будет, что пенять!» -
И Нина Рощина обнять
Решила, всё же, напоследок:
«Хоть ты и - «сволочь», мне, как – «предок»! -
У Димы выбила слезу.
А время острую фрезу
Напоминает. Шаг до мужа
И поцелуй, столь долгий, кружит
Уже сознание двоих.
Не охладит их души вихрь
И не сгореть любви их в топке!
Глаза в глаза. Лишь Сашка – к кнопке…
Ушли за - «цепь» «сплела», что рота.
Крутиться стал, искать чего-то
Вдруг Рощин. Денежки, билет?
«Санёк! Исчез мой пистолет!
Из кобуры! Недавно щупал!»
И стал смотреть на Сашку тупо:
«Нинель!.. Вот дура! Как же так?
Прям, в «детский сад» попал… Дурак!»
Он оператор настоящий –
Владимир Даль. Гораздо чаще
В «горячих точках» съёмкой жил,
Чем быт бомонда «ворошил».
И вот с красоткой из спецназа
На лифте едет… в «сектор газа», -
Придумал только что. Отпад!
Но риску вновь Володя рад.
Восьмой этаж. Всего – двенадцать.
Не высоко, коль разобраться!
Всё, коридор. И где их «штаб»?
Идут. В конце стоит араб
И дулом автомата тычет
На дверь. Глаза навыкат, – бычьи.
Бормочет в рацию, а взгляд
У «зомби» что. Наркотик – яд!
В зал запустил, прихлопнув дверкой,
На Вовку кинулись с проверкой
Два увальня. Руками - шмон
По всей одежде. «Не шпион!
И с камерой – добрее, всё же!
Она мне – мать, и нет - дороже!»
Короткий этот монолог
Был по-английски. Ладен слог!
А к Нине - «командир», похоже,
Идёт с холённой, умной рожей.
Пора и даме щёчки дуть,
Произношением хвастнуть:
«И леди тоже так вот грубо
Прощупать надо? – пучит губы.
Задрать мне юбку? Снять пиджак?
Всегда – пожалуйста, раз так!
Хотя мечта была отменна:
Что встречу нынче джентльменов!
Жаль, эта жизнь – совсем не рай.
Раз надо, значит, - проверяй!»
Но «командир» обходит молча
Со всех сторон. Походка волчья!
Ноздрями нюхает духи,
Повадки, вроде, не плохи:
Духи французские! Улыбка
Его противна, только, шибко!
Руками щупает бока…
И всё. Закончил он пока.
А на полу – с гримасой лица.
Сидит народ. Душ, эдак, тридцать.
Страх, боль, тоска… Не взгляды – стон!
И приказной, «английский» тон:
«Снимаем! Камеру - «прогрели»!
Канал - включён. Посмотрим в деле!»
Экран маячит на стене.
Жить хорошо тем, кто – «извне».
Вникать не будем мы в детали,
Что террористы там сказали.
Подобных сцен хоть - пруд пруди
В эпохе нашей. Впереди,
Возможно, тоже… Зло - не кротко.
Отметить нужно, - Нина чётко
Свою работу провела.
А взгляд при этом, как стрела,
Вникал во все детали остро:
Одеты экстремисты пёстро,
Кто где стоит, окно и синь…
Пустырь у дома! Снайпер – сгинь!
С час, как - прошло! Но террористы
Не выпускают журналистов.
Им ФСБ укор «гвоздём»:
«Держите слово!» «Подождём!
Пока, что мы не видим «мани»,
Не в банке - нет, и не в кармане!
И от контракта, чтоб отказ, -
Официально! Хватит фраз!»
Переговоры затянулись.
А дальше – больше. Вены вздулись
У Нины, - выстрелил бандит:
Сотрудник фирмы был убит!
Стреляли просто, для острастки,
Цену набить, сгустить все краски.
Куда - рука её, друзья?
Нет, рано. Нет! Спешить нельзя.
Спина. Пиджак. За юбку – «дуло»…
Чистейший блеф!.. В окно подуло,
Потом закрыли. Оземь – труп.
Как мир жесток и как он глуп.
Среди заложников – волненье:
«Скоты! Какое же глумленье!»
И террористы в десять ног
Пинают тех, кто крикнуть смог.
Клокочет время чёрной птицей,
На стрелки взгляд. Вы, что, тупицы:
Почти исчерпан весь лимит!..
Внизу у дома Рощин бдит:
«Глянь, Сашки - нет! Куда девался?»
В бинокль свой Пронин проморгался:
«На крыше он! Прошёл заслон!
Проблем от «монстров»… На сто тонн!»
Поправил микрофон на ухе:
«Отряд! Приказ последний слухай!
Занять «исходную»! Скрутить
На крыше Сашку! Но не бить!»
«Простите! Мало до беды!» -
Санёк «своих» «кладёт» в ряды,
Сигнал писклявый в сердце ткнул,
Верёвка, узел, вниз - к окну!
Узнал недавно, где окошко, -
Был сброшен труп. Ещё немножко,
Толчок ногами от стены…
Уже секунды сочтены,
И Нина ждёт, и… видит мужа!
И голос этот, как – простужен,
С хрипцой, не женский, грубоват,
Как громовой в тиши раскат:
«Смотреть сюда!» – крик террористам.
И звон стекла, и, будто, - выстрел?..
О пол осколки массой – бах!
И чьи-то вопли. Это – страх!
Слились все звуки воедино,
А Сашка ноги обнимает: «Нинаааа!!!»
Она стоит. Безвольный вздох.
Зажим в руках безмерно плох:
Из левой – микрофон, со стуком,
Из правой – пистолет, был – другом…
Целует Сашка губы, лоб,
И ком сдавил у Сашки зоб.
Она стоит. Глаза закрыла:
«Я, кажется, людей убила…»
Вот здесь Санёк пришёл в себя!
С опаской, душу теребя,
Направо взгляд. Потом налево…
И удивление из чрева:
«Пусть мыслю разумом осла:
Ты, кажется, людей… - спасла!»
Ворвался в двери первый Пронин,
Направо «ствол», налево… Тонет
В эфире крик: «Всем - не стрелять!
Здесь «чисто», вроде». Добавлять
Не стал, что либо. Знают дело.
От Сашки Ниночка несмело
Присела в кресло. А спецназ
Людей – на выход. В сколький раз?...
Одеревенели пальцы вмиг
У тех, кто кару всю постиг.
Остекленели их глаза
И не взорвались пояса!
Держа оружие, как палки,
Сидели в разных позах жалких,
С безмолвьем полным на губах,
Пять трупов. С дырками во лбах…
Для осмысления так скудны
Пять выстрелов… за три секунды…
Мужик в плаще, рывок руки:
«Я так и знал: здесь - парики!»
И только Рощин, духом маясь,
Смотрел на Нину, не решаясь
Взять пистолет, - упадок сил,
Но возглас дамы «ощутил»:
«Ну, что стоишь, в лесу - сушина?
Я - не «машина». Не «машина!»
«Так, говоришь, - сам дал ей «ствол»?-
Неясно, Пронин добр иль зол, -
Пускай вам в «небе» - будут судьи,
Мы победителей - не судим!»
Аэропорт. Снежинок пух.
Бубнит негромко Рощин вслух:
«Меня б путёвкой наградили…
Ну, отдыхайте, заслужили!
Пожмём, хоть, руки, что стоять?»
Слеза у Ниночки опять.
А Сашка мнёт в руках бейсболку:
«Вот взял на юг, там больше толку…»
Супруги, словно детвора,
Прильнули к Диме… «Что ж, пора!»
Прошла неделя, как на море
Они в плену у ораторий
Звучащих волн и птичьих стай.
Вся жизнь, как с нового листа!
Песок и пена так не мнимы:
«Я Землю слушаю, любимый!»
«И что ты слышишь, - гул глубин?»
«Я слышу, - ты всего один
В судьбе моей, непостижимой!
Пусть стану я медузой, рыбой,
Летящим бризом – ветерком,
Не буду думать ни о ком,
Как только о прекрасном Саше!»
«О, Фея грёз! Признанье Ваше
Способно дали ослепить!
Печатью можно ли скрепить
Губами в губы наше счастье?»
«Конечно можно! Но отчасти,
Те губы сами среди дня
Кричат губам: целуй меня!»…
«Ещё что слышишь? – Дайвинг в моде?»
«О, нет! Земля на вертолёте
Желает видеть завтра нас!»
«Но, Нина, дорог так заказ!
Не хватит денег на подарки».
«Нет, я хочу! Пусть Рощин марки
На рынке купит. Старикам
Немного надо. Небо – нам!»
Встал Саша рано. Нина сладко
Спала в тиши. Окно. Площадка
Там, за бассейном. В сердце – гнёт.
К восьми заказан вертолёт,
Но почему тоскливо очень?
От телефона провод прочен, -
Из ванной позвонить в «прокат»:
«Как не летите? Слушай, брат…»
На «иностранном» Сашка сносно
Уже общается, но постно
Отказ с «проката» прозвучал,
«Чувак», какой-то, промычал
И трубку бросил. Он – с «приветом»?
Да, чтобы Ниночке об - этом?
Закон - её любой каприз!
Футболка, шорты мигом – вниз!
Завёл машину (всё в прокате),
Аэропорт нашёл на карте,
Тот, что поменьше, - местный круг,
Нажал на газ… Забывчив, друг!
Вернулся. Таймеры настроил,
Включил отсчёт. Дух успокоил.
Проблема вечная, как долг...
Браслет жене на руку – щёлк,
Поцеловал свою Нинель
И тихо вышел. Спал отель…
Проснулась Нина от тревоги.
Халат со стула, в тапки - ноги,
И в туалет. «Ты где, Сашёк?»
На таймер взгляд… В ходу, «дружок»!
Нашла в халате свой «мобильный»,
Как вдруг толчок по полу сильный.
И началось! Трясёт, аж, - жуть!
Шестой этаж! Быстрейшей будь!
На выход! Лифт уже в «заклинке»,
Кричат в удушливой кабинке,
А сверху штукатурки слой
Треща, сползает вниз горой.
Чем тут помочь?.. Площадка лестниц
Летит вся вниз, с кабинкой вместе!
Едва успела отбежать!
Вот – документы, их зажать
В руке, чтоб как-то опознали!
Да хватит ныть! К окошку в зале!
Так. Водосточная труба.
Держись и вниз! Что за судьба:
Обрыв трубы! «Я здесь! Кто слышит?»
Этаж седьмой, а выше – крыша.
Наверх полезла по трубе,
Пока жива, пока в борьбе…
В гигантской трещине дорога,
Чуть не слетел, ещё б немного…
Приём на «сотовом» пропал,
Пораньше б чуть, пока икал, -
Свалило вышку! Тут такое…
«Как там жена?» – сердечко ноет.
Машину бросил и в «галоп»,
Трясёт, упал, «расквасил» лоб.
Гул, крики, валятся строенья,
На карту взгляд… К чему все рвенье?
К чему, скажите, - вертолёт?
Но ноги тащатся вперёд,
Здесь рядом где-то… За забором!
Забор высок, но взял измором, -
Три раза прыгал. Перелез.
Аэродром. Чуть дальше – лес.
Вот самолёты - в ряд, опрятно,
Где вертолёты? Непонятно…
На крыше Нина. Ходуном
Весь под ногами ходит дом.
Здесь, с интуицией букашки, -
Бежать к углу многоэтажки!
Уходит крыша, всё провал!
Пусть шанс для пальчиков так мал,
Но уцепились всё ж в полёте
За верх стены. Нинель, - живёте!
Одна стена! Отель – труха
Лежит внизу. Страх? Чепуха, -
Трясти закончило! И леди,
Что на стене, пока – в победе.
Трясти закончило, Санёк
Опять на бег себя обрёк:
У джунглей, за охранной будкой,
Увидел лопасти в «раскрутке»!
Да, вертолёт! Немного мест,
Но лётчик жестом «ставит крест»:
Рукою машет: «Ноу, ноу!»
Есть аргументы, правда, к слову:
С полпачки баксов. Новых, знай!
Что ж… Лётчик машет: «Залезай!»…
Нинель стоит, на таймер – очи,
Осталось времени - не очень.
Вокруг, куда глаза не кинь,
Стоит унынье. Неба синь
Не сочетается с разрухой.
Хватило б только людям духу!
А как же - Сашка? Где ты, где?
Светила луч в морской воде
Блестит, а дальше… Что за шутки?
Идёт… Цунами?! Валом жутким!
На мелководье шхуны – вдрызг!
И миллиарды белых брызг
Восход закрыли. Смерти – соло…
Как со стены спуститься голой?
И не успеть уже. Держись!
Стал пикать таймер. Это жизнь.
Торчит стена, - отеля остов,
Совсем не крепость, и не остров,
Остаток, просто, кирпича…
«Ну, что, любимый мой, прощай,
Надеждой хватит, хватит, грезить!» -
Садится Нина, ноги свесив,
Вся в осязании… вины.
А на другом конце стены
Стрекочет в небе… «стрекоза»…
И снова искорки в глазах,
Вскочить, бежать! И нет препон!
Ведь, это – он. Ведь это – ОН!
Лови прекрасные моменты:
В руке зажаты документы,
И развевается халат, -
Нинель бежит к проёму «врат», -
Открыты дверцы в вертолёте!
Бег по стене! Нинель, – живёте!
Попутный ветер в спину дуй!
Прыжок! Объятья! Поцелуй!
«Кому ещё сегодня нужен?» -
Себе готовил Рощин ужин,
Как телефон - в «кордебалет»:
«Да, я вас слушаю! Привет!
Какая Таня? Вспоминаю…
Сейчас приехать? Я не знаю,
Довольно поздно… Что ж, окей!»
(Накрылся, кажется, хоккей!)
«Зачем я им? Ведь, не тупицы!» -
Звонила врач из той больницы,
В которой он работал. Да, -
Прошло три года, господа!..
Луч фар. Знакомые ворота!
Стоит в халатике, вот, кто-то…
Танюша! «Смена» подросла!
Халат на плечи: «Вас «пасла!»
Идут вдвоём по коридору
Воспоминанья! Двери скоро,
В тот кабинет, что был – «семья».
«Сюда!» «Ко мне!?» «Теперь здесь - я!»
Вошли и - звук. Почти икота:
Сидит больная, шепчет что-то.
На стуле рядом – санитар,
Почти седой, хотя не стар.
Пожавши руку санитару,
Наш Рощин, прямо с пылу-жару,
Направил лампу, рядом сел,
Взгляд на больную… Онемел.
Девчонка бледная, худая,
В тоске таинственной витая
С душой, что жалит боль-оса,
Шептала тихо… «два часа»!..
Стоят на улице коллеги,
Взирают блеск далёкой Веги,
Табачный дым уходит в высь,
Крадётся в город ночка - рысь.
Ещё затяжку, - лёгким едко:
«Курить бросал! - и Рощин метко
Окурок – в урну, - аж, мутит!
Да, парня надобно - найти!»
«А как те, «первые»? «Нормально.
Родили дочь! Вот я, реально, -
Отцом стал «крёстным»! А спецназ
С неделю – пил! Понятно, - квас».
«А Вы нашли ответ болезни?»
«Ответ? Здесь чокнуться полезней!
Что, - Рощин? Маленькая тля…
Мне кажется, - сама Земля
«Ответ» «рожает». Жадность наша -
В разгул стихий, откатом страшным!
Не скрыться в прочных теремах,
Да, это мы - сошли с ума!
Земля на всё уже готова!
Людьми, чтоб, люди стали снова -
Так в жизни чувственность важна!
И мир любовь спасти должна, -
Как ни банально, и избито…
Земля пропустит через сито:
Они придут, пусть путь не смел,
Не люди «ИКС», а люди «Л»,
И друг за друга будут биться,
И за любовь! Земле – крутиться,
Ведь, им беречь, как учит бог, -
Секунду каждую и вздох!
Они придут, скажу – любому,
Планету снова сделать – домом!
И наша цель, сомненья прочь, -
Их всех найти и всем помочь!..
Хорош мозги, однако, «парить»,
Вы разрешите лучше, Таня,
Чем бред словесный здесь месить,
Мне в ресторан Вас пригласить!»
«Часа на… два?» «А как – иначе!
И два часа - так много значат!»
Меняет осень цвет «одёж»,
Идёт в кроссовках молодёжь.
В ушах - наушники. Там – песни.
Он и Она. Пока не вместе.
На таймер взгляды. Здравствуй, бег!
Жара пусть будет, дождик, снег,
А им – бежать! И быстро, - слышишь!
Проспекты, улицы и крыши,
Аллеи, дворики, мосты…
Стал пикать таймер. Не пусты
Сигналы эти, в них мотивы:
Любить, ценить и быть счастливым!
«Ой, скоро – «длинный»! Миг - не жуй!
Прыжок! Объятья! Поцелуй!
|
