Я дружбой дорожу в своём веку, - Был другом приглашён на прошлый Новый, Всего-то день езды холостяку... Сказал себе: «В дорогу, сыч бедовый!» И тридцать первого числа, с утра, Вхожу в купе. Два мужика резвятся, Стаканов звон: «За Старый год - ура!» «Не рано ль, братцы?» «В самый раз - размяться!» На стол – бутылочку свою, бекон, Зашёл четвёртый, молодой парнишка: «А я - не пью!» «Да что ты! Не резон? Мы разве - пьём? Плесни! Прими, братишка!» Но парень отказался наотрез, Полез на полку, приземлился в «койку», Рукой махнули: «Может - анурез?» И продолжали шумную попойку… Проехали, примерно, два часа, Как мужики - раскисли и сомлели, Я тоже – к верху. Зимушка-краса В окне мелькала, в белых шапках - ели… Парнишка книжку ласково листал, Пестрят листы, красно в глазах, занятно! Мой взгляд его, видать, уже достал: «Учусь на медика, хирург, - понятно? Таких рисунков – целые тома!» Без кожи тело(!) – показал картинку, «Маньяк быть может? Вот, она – чума! А вдруг за пазухой скрывает финку?» Люблю покорчить из себя овцу! Язык всегда мой в роли непоседы, И как-то так, от слова ко - словцу, Разговорились. Мастер я беседы! Прилично сформулировал вопрос: «Хирург - призвание? Иль - не везучий?» И паренёк, подумав, произнёс: « Его Величество! - Обычный случай!» Вот здесь я ухватился за слова, Народный «эпос» - словно именины: «Давай, рассказывай! Судьба - права! А Случай – это поводырь Судьбины!»
Я после школы был гулять мастак, Отец мой, бизнесмен, прикрикнув матом, Меня устроил спешно на юрфак, Мечтал к себе потом взять адвокатом. Шёл третий курс, в средине ноября Наш в группе староста с подругой женихался, На север, время не теряя зря, Рванула - группа… Я чуть задержался. Край области! Тащиться в глухомань? Тут сноубордом с пацанами - в пору! По выходным на иномарках, в рань, Мы выезжали на коммерческую гору. Я «драйв» любил! На денежки отца На Красном море плыл к акулам очно, На Куршевеле смахивал с лица Пыль снежную, в году два раза - точно! А тут - в деревню, бабок обожать! Плебей наш староста, народный «гений», И всё же старост нужно уважать, Из всяких там корыстных побуждений. Сам позвонил мне в пятницу он вдруг: «Ты где застрял? На станции «Усолка» Тебя моя кузина встретит, друг, Чтоб довезти до нашего посёлка!» Что ж, надо ехать. Ночь всего в пути, Отец одобрил: «К коллективу - ближе! И староста, как всё же не крути, - Начальник есть. Не гид, какой, в Париже!» На поезд сел, а там один плацкарт, Довольны все, как будто едут в Сочи! Мужик один достал колоду карт, С ним в «дурака» играли до полночи... Перрон и солнце! Неплохой денёк! В ушах - наушники, «хард-рок» - «ширяюсь»! А где «кузина»? Что-то невдомёк, Я в этих «дебрях» быстро потеряюсь! Все разошлись, смотрю, стоит «УАЗ», То бишь, - «буханка», смотрится так жалко! Дверь открывается, с «УАЗа» - раз, Выходит девушка, провинциалка. Идёт ко мне. Я становлюсь бодрей, Девчонка - ничего! Почти – «Мальвина», Улыбка на лице: «Привет! Андрей?» «Привет! А Вы – «кузина»? «Да, Марина!» Второй наушник с уха достаю: «Ну, как там свадьба? Обвенчались? Клёво?» «О, да! Вчера священник к алтарю Подвёл в церквушке Настеньку и Лёву… Сегодня - пьют! Гулянка! Леспромхоз Как будто ожил в многолетней спячке!» «Ништяк! А я - сто красных роз И плюс одну - для земляка, землячки!» Чуть сумку приоткрыл... Свежи... Заказ! (Хотел с деньгами к старосте я с дуру, Спросил у мамы, мама без прикрас, Сказала: «Лучше подари - натуру!» Слегка солгал про «сотню», не святой, В вагоне раздарил я в чувстве тонком: Пять – проводнице за ведро с водой, И по одной – ещё пяти девчонкам). Марина обомлела... «Хороши! Андрей, а ну, к машине - дружно! Я фельдшер участковый здесь, в глуши, Ещё дела по службе сделать нужно!» Залезли в «будку». Тронулись с окрест, Водитель - рыжий, малый - здоровенный! «УАЗ», что – «скорая»? Я видел - «крест»! «Глазастый! «Скорая»! «Коняга» - верный!» Тряслись по лесу где-то с полчаса, Вдруг тормозим, аж ёкнуло сердечко, «Марин, подумай, девушка-краса, Ещё опасно! Не промёрзла речка!» «Да, нет, Степан! Промёрзла! Рыбаки С неделю шастают по руслу тучей!» В окно я глянул, - признаки реки Вдали виднелись, за тайгой могучей. «Вы мне хоть объясните! Нервный тик От разговоров!» - говорю с укором, «Там, за рекой, живёт с семьёй лесник, Жена его - беременна! Уж, - скоро! Душа болит, но вряд ли быть беде! Пройдусь пешком, проведаю, как - Рае? Объезд здесь – долог, летом – по воде, Мостов не строят в нашем крае! Отец Раисы - дедка Еремей, Радикулитом мается, бедняга, Везу, вот, мази! Мази с ядом змей! Ходить начнёт, скрипучая «коряга»! Раису ж нужно мне уговорить В больницу лечь, заранее. Упёрта! Тут напрямки лишь с полчаса «пилить», Живут - одни, за «пазухой» у чёрта! А вы – езжайте! Дядечка Матвей Домчит меня потом на снегоходе!» Хватает сумку и в проём дверей Спешит Марина. Я же сам – на взводе: «Что за дела? Что Лёве мне сказать? - В лесу оставил я твою кузину!» И сам бочком, наружу выползать Стал из машины, скорчив Стёпе мину. Со свистом жвачку сплюнул в свежий снег: «Марина! С Вами попрошу, учтиво, Пройтись по лесу, где зима из нег Соткала красоту такую! Диво! Когда мне, городскому, сказку – зреть?» (А сам уже почувствовал печёнкой: Не будет шанса больше, может, впредь, Красиво «приударить» за девчонкой!) Марина думала минуты три: «Ну, что ж… раз так… Вполне возможно!» Степан с улыбкою: «Чувак, смотри, Чтоб доктора ты охранял – надёжно!» «А нас здесь подождать – не сможет он?» - Спросив Марину, я чесал макушку, «Нет, он спешит! Ему ещё - в район, В больницу нужно отвезти старушку!» «С цветами сумку - передай!» «Зараз!» - Степан махнул в прощании рукою, Завёл «буханку», надавил на газ, И взвизг колёс по белому покрою… «Проверим связь!» – в карман спешит рука, «Мобилу» достаю, мою «малышку»… «У нас здесь только – АТС пока! Но обещают! Вроде строят вышку!» Идём. Марины сумочку несу, Шучу, смеюсь я между вечных сосен! Морозцу градусов на семь в лесу, Снежку всего - на сантиметров восемь! «Вас сфоткать можно?» Фотик цифровой Кручу в руках… «Марина, Вы – прекрасны!» Марина – в смех, качает головой: «Вы, - с комплиментами, весьма опасны!» И так хихикая, то «ох», то «ах», На «ты» мы переходим незаметно, Искрится снег на солнечных лучах, Тропа в тайге почти, что - не приметна… Спустились вниз. Река во льду. Видо-о-ок! Глаза от света жмурятся до боли, «Вон видишь там - виднеется дымок? Кордон лесной! А проще – хутор, что ли». «Тут слепит так, глаза лишь только три!» Зашёл на лёд, попрыгал…. Это - льдище! «Я – впереди! На всякий случай. Зри! Отстань, Андрей, на метров шесть, дружище!» «Чего бояться, это вам - не драйв! Пошли! Марин, моё запомни кредо: Нестись стрелой с лавиной рядом – в кайф! Иль плавать в море в качестве… обеда!» «Хвастун!» И мы, смеясь, пошли вперёд, Не так уж широка река в изгибе, Ну, метров - двести… Запорошен лёд, Собака лает где-то на отшибе… Когда уж берег рядом был другой, Я оглянулся, чтобы заснять долину, И лёгкий вскрик раздался за спиной… Коварный лёд не выдержал Марину! Она барахталась: «Андрей!», крича, Меня от ужаса всего сковало… Рванул вперёд сначала сгоряча, Потом пополз, боясь нутром провала. (О, если б знать, что это – прорубь! В день Лесник Матвей ловил здесь сетью рыбу, Замёрзла за ночь… и снежок… Я – пень, Не знал, что брюхом глажу – глыбу! К тому же, лёд пилил Матвей - пилой, Ни бугорка! Где взгляду зацепиться? - На санках льдины все увёз домой, В морозец, чтоб, не шастать по водицу). Я время упустил! Полз не спеша, Тянул я руку, - жест трусливый, долгий… Её рука, застывшая душа, И пузыри… И льдинок лишь осколки… Нет, этого не может быть! Маразм! Бредовый сон! Я выпучил глазища. «Ну, почему не - удержалась!?» Спазм Ушёл в нутро и душу… спазм до днища! Девчонка – утонула! Вот кошмар! А пять минут назад – смеялась! Боже! Меня то - в холод, то бросало в жар, «Мурашки» дёргались зловеще в коже. Куда бежать?.. Вдруг: «прорубь!» - осознал, Большая прорубь… Что здесь за - поминки? Стал раздеваться. Молнию терзал, Дрожа, у куртки. Сбросил и ботинки. Себя подбадривал: «Не глубоко! Я – мигом! Я – рисковый! Дайвинг - сила!» Слова шептались вроде бы легко, Темнела прорубь только, как могила… И прыгнул! Холод – мог свести с ума, Как тысячу иголок в тело впились! Глаза открыл. Черно всё, только – тьма, Но было солнце, воды - прояснились… Мне повезло – дно рядом, метра три. Марины - нет! Течение? Терпимо... Вон там! Чуть дальше! Дальше, посмотри, - Фигура девушки, лежащая не мнимо! Подплыл, хватаю куртки воротник, Тяну на - прорубь! Кажется – не близко! Всё – задыхаюсь! Но успел, не сник, - Как оттолкнулся – вынырнул! Редиска! Теперь на лёд – Марину. Только как? Едва держу! Подтягиваю к краю… Усилие! Ещё! Барахтаюсь, как рак, Наполовину вытащил – я знаю! Теперь – и самому! Нет сил, мандраж… Ногтями лёд скребу, как жизнь сгрызаю, И кое-как, по сантиметру, аж, Я всё же на поверхность выползаю. Тяну Марину… Бледный, страшный лик! Вдруг лай собаки! Рядом! Оглянулся На берегу, на бугорке – старик, Прикрикнул что-то, кажется, - ругнулся. «Спасите! Помогите!» - я кричу, Старик – назад!? Собачка - с ним, вприпрыжку, Подобны мышцы стали кирпичу, Не ощущаю... Только б воли – вспышку! Срываю куртку с тела. Поздно?.. Вздор! Ну, кто придёт хоть нынче на подмогу? Колено выставил, другим – в упор, Девчонку животом кладу на ногу. Свисает голова... Пошла вода! Учил инструктор нас на море делу, Мы ж - веселились! Думали беда Не прилипает к молодому телу!.. На курточку свою кладу потом, Под шею - сумочку. Где люди? Незаметно! Нос зажимаю, припадаю ртом, Давлю на сердце. Чередую. Тщетно! Вот, наконец, услышал сзади вздох, Старик стоит. Один! Собака. Сани. Тщедушен старикашка, с виду - плох, На санках - шуба... Мой порыв - на грани. Ещё! Ещё! Всё, больше не могу. Хотел вставать, но ноги, словно гири... Вдруг девушка вздохнула на снегу, Закашлялась!!! Есть справедливость в мире!.. Дальнейшее всё было в пелене: Тянул салазки, скрюченные позы, В ботинках, полуголый, разум - вне, Лишь мама вспоминалась. Стыли слёзы... Очнулся с боли. Страшной ломоты! Першит во рту. Привстал. Лежу на койке. В углу - икона. А в ногах... - коты. Тошнит, как будто побывал в попойке! «Эх, слава богу!» - дедка Еремей Подсел на табуретку, тянет чашку: «Вот на, чайку с малинкою попей! Иль самогону снова дать рюмашку?» «Я что - здесь самогон хлестал? Отпад! Морфин бы мне закапать внутривенно!» «Что мясо - заболело? Дело! Боли - рад! Отходишь ты! Я растирал отменно!» «А что с Мариной? Где Марина, где?!» «Вмиг успокойся! В комнате Раисы! Её купали в тёпленькой воде, С отваром хрена, лопуха, мелисы. Потом прогрели! Спит, Маришка! С час...» «А где - Матвей?» - взял чашку, в горле сохло, «Он спозаранку - в снегоход! У нас Два дня, как электричество издохло. Рванул - в посёлок! Люд без света - злей, Как на электриков вчера ругался! К тому ж у друга нынче - юбилей, Боюсь, - на ночку как бы не остался!» «Нам, что – здесь ночевать? Слышь, дед, - Сколь до посёлка?» «Километров двадцать! Уже темнеет». «Вот поездка… бред! На свадьбу ехал, чтоб зубами клацать! А на – дорогу, через реку?» «Там Машины – редко, можно не дождаться! К тому ж мороз гуляет по пятам, В избе, внучок, лишь люду и нуждаться!» С кровати встал. На пальцах – пузыри. У ног и рук. Ну, не фига, - подлянка! Пошёл тихонько, с болью, до двери, Хоть сдохни тут, а где-то - свадьба, пьянка! Дверь открываю – женщина сидит, Чуть слышно стонет. Это, видно, – Рая. А стон к чему? «И Вам радикулит Жить не даёт?» - я подошёл, хромая. «Да - схватки у меня! С утра, до вас! Как лишь Матвей - умчался… Дура! Каюсь: Зря отпустила мужика, сейчас Рожать ещё придётся! Страхом маюсь. Маришка – кашляет! Горит!» «Пустяк! – Я выживу, Андрей!» «Привет, Марина! Ты что на - дно, так быстро, как – тюфяк?» «Испуг! Сапожки, - веса половина…» «Смотри – проснулась!» «Раечка, не плачь! Прижмёт – родим! Я рядом же, - прорвёмся! Андрей, спасибо! Время неудач Пройдёт. На свадьбе завтра - напоёмся!» «Туда уже, похоже, не попасть…» Ушёл от женщин. Лёг опять «поленом». Дрова в печи потрескивали… Пасть Коты в зевке показывали стенам… Приснилась яхта… Розовый закат… Лагуна синяя, крик чаек оголтелых, Валяюсь на песке, бросаю взгляд На море и девчонок, загорелых… «Андрей, вставай! Вставай, Андрей, - пошли!» Глаза открыл – Марина в свете свечки: «Родить не может! «Воды» - отошли! Где сумка? Скальпель там в аптечке!» «Да, где-то видел… Дай воды попить! Вон у печи сума твоя, пройдоха!» «Андрей, придётся Раю - кесарить! И ты – поможешь. Еремею – плохо!» «Чего, чего? Не понял я понтов: Живот что ль резать? Здесь? И не в - больнице?! С ума сошла! Я резать не готов! Здесь света нет! При свечках, как в темнице! Дождём утра! Вернётся за ночь муж!» «Они – умрут! Счёт на минуты - движет! Была я - акушеркой, знаю, уж! Подержишь лампу к скальпелю - поближе!» «Куда попал! Я здесь, скажи, - причём? Достало всё! Здесь ваша жизнь – живите!» «Ты всё сказал? Пойдём, Андрей, пойдём, Должны быть в сумке швы наложить – нити…» У изголовья – Еремей. Весь свет - Штук пять свечей и керосинка тлеет. Спирт – самогон. Сомнений нет – Раиса умирает, стан - синеет… Марина скальпель ватой трёт, Вот лезвие пошло чертой по коже… Держу я лампу, страшный гнёт В душе, как нож, что всё - напрасно, может… Невероятно – даже не тошнит! Кровища брызжет! Внутренность утробы! Себя девчонка богом, что ли, мнит? Какой же быть, на риск идти – так, чтобы!? Я зрею маточный разрез… Рука! Ручонка выпадает! Пуповина… Всего - Марина достаёт! Пока Молчит малыш. Лишь хлюпает перина… Едва держусь, в ногах - остатки сил, «Дыши, малыш! - Марина в ночь колдует, - Мальчишка! Мальчик!» Как… заголосил!!! Меня сейчас та воля к жизни – сдует!.. Марина быстро направляла нить: «Дед, как Раиса?» «Вроде дочка дышит!» А я качался, мне хотелось пить, Я «драйва» нахватался выше крыши… На лавку сел, опустошённый взгляд, Марины тень по комнате - хлопочет, Она суёт всем градусник подряд, Всё суетится, ласково бормочет… Когда украдкой сделала замер Себе, ушла на миг, без оговорок, К столу я подошёл, как изувер, И ртуть – к глазам. Там было… сорок. 40!.. Приснилась мама - вновь, отец… Я бегаю в панамке, сняв ходули, Гоняю палочкой в саду - овец, В деревни - мы, мы - у живой бабули… «Андрей!» - откуда-то небесный глас, Открыл глаза: «Андрюша, слышишь?» «Вроде…» «Они – слабы! Не выжить им! Прости ты нас! В посёлок - надо! Сможешь? Годен?» Привстал я со скамьи. Дед - за столом, Марина – надо мной, хрипит, согнувшись… На ноги встал. Воткнули в ноги – лом! «Я не могу!» - заплакал, отвернувшись… Дед – на колени и моим ногам: «Да – первенец у нас! Спаси, Андрюха!» И ноги – обнял… Боже… Срам… Рыдал старик, в моё уткнувшись, брюхо… Да кто - я? Кто? Я - маменькин сынок! Испорченный судьбою понемногу. Тихонько жил… За что такой – пинок?... «Давай, дедок, показывай - дорогу!» Час ночи! Только – час! Кошмар! Провал… А мозг, как жизнь - прожИл. Прости, умишка… Мне Еремей у выхода совал: «УнтЫ тебе на ноги и… ружьишко!» «Ружьё? Зачем?» «На случай! Волки! Лес!» «Какие - волки? Здесь не фильм снимают!» «Внучок – на случай! В «серых» ноне – бес, Не все волчары горе понимают…» Во двор мы вышли. Пёсик подбежал. «Вот – лайка. «Мирный»! Бог, скажу, - собачий! В посёлке где, – запомнил?» - дед дрожал, Луна – в диск полный и мороз кусачий… Дорога шла вдоль берега реки, Глаза привыкли к полутьме унылой, Цеплялись ноги, только, как крюки, За все неровности землицы стылой. Пёс Мирный рядом семенил впритык, То встанет вдруг: кто в чаще промышляет? Издаст, порой, свой приглушённый рык И успокоится. Хвостом виляет. Когда прошли, примерно с час, гляжу: Ель у тропы, под ней - трава сухая. Привал! А то ещё и я - рожу! Присел к стволу, от боли отдыхая. Глаза прикрыл... Каштаны все в цвету! Чуть дальше - в дымке горные вершины, Невест я выбираю: ту, не ту? Стоят невесты строем у машины... Язык шершавый щёку замочил, Раздвинул веки, - Мирный лижет смачно! Как гавкнет, псина! Я, аж, подскочил! Пошли вперёд. Умнейший! Однозначно! Пёс встал - минут через пятнадцать. Вой! Вой - спереди. Шерсть дыбом у собаки! Похоже - волки! Надо бы - домой! Но - нет возврата... Не пробиться? Враки! С плеча - ружьё. Двустволка! Будет - прок! Вон, у берёз мелькнули тени стаи, Коряво пальцы щупают курок... Нажал и выстрел! Грохот в целом крае! Как будто - снится. В пятках – сквознячок, Я «серых» видел только в зоопарке. Здесь – наяву! Вот – этот, дурачок, На место вышел голое, в запарке! Прицел и выстрел! Визг! Снег пухом - с крон! Волк убегает, всё же – зацепило! Картечь в карманах! Достаю патрон, Но вот ружьё… В заклинку! Сволочь… Мило! Нет - рук! Не чую! Как раскрыть стволы? Давлю на рычажок… Ни с места! Крышка! Я матерюсь, но мёрзлые хулы На землю падают… Во рту – отдышка. Где Мирный? Рядом! Скалится, рычит, Глаза собачьи на меня: ты что же? Ружьё я бросил – всё равно молчит, И сам – сижу, как вовсе обезножил. Залаял пёс и бросился бежать. Назад! И метров через тридцать – в стойку. На лес всё лает, будто угрожать Он вздумал стае. Вижу «серых» двойку: Из леса на дорогу и - к нему! А тот – от них! Другие? Всех заводит! Игра здесь будто, что-то не пойму… Вдруг осенило: от меня - уводит! Я встал и побежал вперёд, едва. На «полусогнутых», к земле цепляюсь, Бежал я километра может два, Когда почувствовал, что... распрямляюсь. Мой бег стал мощным! Все сомненья - прочь! Какая боль? И страхи все без - толка! Казалось мне, я превращаюсь в ночь Из «гнома» в - человека. А не в волка. Луна сияла, дымка, как - вуаль, Трещал мороз, вся изморозь - сверкала, Уже не сны, а образная даль В мозгу моём из дымки возникала: Луга, лужайки, будто по цветам Спешу к любимой раннею весной я... Бежит Марина мне навстречу там, Моя Марина... Солнышко лесное...
Рассказ прервался. Спутник замолчал. Вагона потолок дырявил взглядом, А поезд в рельсах так же всё стучал, Храпели мужики - пониже, рядом. Я волновался: чем же - всё? До слёз! И думы были в основном - паршивы, Когда Андрей с улыбкой произнёс: «Да всё нормально! Все остались живы! В посёлке был в четыре я утра, Нашёл Матвея - пировал у друга, Так напугал, Матвей, аж, два ребра Сломал себе, споткнувшись от испуга! А друг его - начальник, буровик! Когда примчались на кордон в дурмане, Тот обстановку оценил и в миг «Вертушку» вызвал, - рация в кармане! На свадьбе я не побывал, - скажу, - Упал. Когда ж сознание вернулось,- Уже в больнице областной лежу, А рядом – мама. Так всё обернулось... Здесь всех потом нашёл в палатах вновь! Марину с пневмонией, с сыном - Раю, Меняли бедным беспрестанно кровь... Но все - поправились! Здоровы! Знаю! Вот - портмоне, здесь фоток новых - рой! Сейчас. Ага! - мне карточку он тянет, - Матвея сын, - Николка! Крестник мой! Лесничий - будет, дело - не увянет!» Мальчонка с миленьким лицом... «Андрей, а - пёс?» «Пёс Мирный? Это - что-то! Его, искусанного, под крыльцом Дедок нашёл и выходил. Вот - фото!» Андрей давал всё фото мне из рук, Как ручеёк слова парнишки лились, Про то, что жизнь переосмыслил вдруг, Сменил свой путь, родители - смирились. А я ждал - главного. Вопрос был - яд: «Андрей! Марина? Вы, надеюсь, - вместе?» И смолк Андрей. Опустошённый взгляд: «Я был лишь тенью при чужой невесте!» Он отвернулся к стенке. Стук колёс... Да, жалко парня... Здесь нужна разрядка: «Куда, хоть, едешь?» «К тёще! - произнёс, Я год назад женился для порядка! Жена - сокурсница. У нас есть дочь! Они вчера уехали, я – тока, Отметим Год и матери помочь Чуть по хозяйству надо. Одинока!» Андрею подарил свой талисман, - Фамильный перстень с золотою рыбкой, Брать не хотел, но я как истукан: «Бери, обижусь! С ним - всегда с улыбкой! В ответ он - плеер. Я смутился: «Нет! Вещь дорогая, где тут тыкать пальцы?» «Я научу, Сергей, тебя в момент! Здесь даже есть классические вальсы!» Я грустный вышел в общий коридор: Все – живы, вроде, дочка - подрастает… Всё – распрекрасно? Нет, конечно, - вздор, Ему Марины в этой жизни – не хватает! Щемило сердце, я смотрел в окно, Но видел только прорубь и парнишку… Так, где же счастье? Счастье, где – оно? Любовь, судьба… Не вложишь их в сберкнижку! Я вот - один всегда и без проблем… Вхожу в купе… Шампанское в бокале! И мужики – трезвёхоньки совсем: «Серёга, – девять! «Новый» на - Байкале!»… Андрей – собрался, мне и говорит: «Приехал! Путь–дорожку - славлю! Здесь поезд двадцать, аж, минут стоит, Пойдём, проветришься, жену представлю!» На станции, при свете фонарей, Полно встречающих, «весёлых» - половина, Вдруг из толпы столь радостно: «Андре-е-ей!» Андрей как закричит в ответ: «Мари-и-и-на-а-а-а!» Я – ошалел! Игра всего - имён? Верчусь, – а где ж вокзал? Название? «Усолка»!!! Как обнялИсь! Казалось из времён Один лишь день – как Вечность! Крайне – долго! Когда ко мне - их лица, как со сна, Небытия, спросил: « Что, - та ли? Эта?» Андрей лукаво подмигнул: «Она! Та самая! Сюрприз! Мечта поэта!» «Ну, ты – артист! – от радости вспотел, - Твоя сокурсница?» «Да! Время – катит! На терапевта учится, здесь дел В районе, нам ещё надолго - хватит!» Прижались щёчками. Вот пара, – класс! Марина: «Вам ещё не близко?» Млею: «Я дружбой дорожу, до друга - с час! Прям, в аккурат, к двенадцати – успею! Позвольте мне, ребята, вас обнять! И - с Новым годом! Счастья! Жить – при свете! Уж на судьбу вам нечего пенять: Нашлись две половинки на планете!»… Ушли к машине. Помахал им вслед. Уже в вагон - хотел, смахнув снег с уха, Глядь, на перроне – женщина. «Привет! Да Вы - заплаканы! Встречали? - Глухо?» «Да, я встречала! Вам – то что?» «Да так…» «Да Вы, мужчина, тоже - прослезились!» «Да я по «драйву» всякому – мастак, Так нахватался, - глазки намочились!» Мы засмеялись. Двигаюсь – впритык. Какая женщина! Смысл - интереса! В глазах – тепло. Задвигался кадык: «Позвольте Вас обнять, снегов - Принцесса!» « А в честь - чего?» « А… праздник! Новый год! Обнять ядрёно, твёрдо, крепко, - с «перцем! Как Родину, обнять, как весь народ, Который я люблю душой и сердцем! Обнять, как детство, юности года, Которые ушли неотвратимо, Обнять, как - настоящее! Беда, Пускай при этом, пролетает – мимо! Обнять, как утренний рассвет, Как небо звёздное, пути, где – «млечно», Обнять, как жизнь в потоке лет, Любовь, в которой, будет - бесконечна!» И мы – в объятья! Чувства все – до дна! Горел фонарь над нами – «завидушник», «Вы не спешите?» «А куда? – Одна…» Достал я плеер, ей и мне – наушник. В меню потыкал, как учил Андрей… И – вальса ритм! И радость - на румянце! Мы – закружились! Всё быстрей – быстрей, Мы запорхали в новогоднем танце! Что – поезд? В - ход! На талии – рука, «Ромео», - сумка! – Мужики у двери, - Танцуй, танцуй! Красавица, - пока!» Ехидно скалятся… «Спасибо, «звери»! Счастливо встретить, братцы!» « И – тебе! А как твой друг? Случайно - не заплачет?» Я не ответил. Дружбою в судьбе Так дорожу!.. Но не могу иначе… И падал снег и поезд исчезал В дали незыблемой пространства, И был перрон, как - танцевальный зал, И как начало, может… Постоянства.
|