От дубовых палат до крестьянских хибар
В Ночь Огня, что зовется Белтейн,
Ходят Конал-арфист, Злой Волынщик Осгар
И хозяин их, Лунный Овейн.
Грузный Конал поет песню дивную сна,
В Песне Плача искусен Осгар.
Ни мальчишка-пастух, ни монах, ни княжна
Не спасутся от их темных чар.
Усыпят, увлекут, одурманив игрой
И оленьей тропой уведут сквозь Холмы,
Где сердца им пронзит ледяною иглой,
Где сердца им пробьет золотою иглой
Седовласый Овейн, сын колдуньи Зимы.
А когда-то давно, пять столетий назад,
Лучших бардов не знали, ей-ей!
И воинственный Коннахт и гордый Улад
О вражде забывали своей,
Когда пел Стройный Конал на праздник Самейн,
А Осгар плясовую играл.
Но прослышал про них Сребровласый Овейн,
И обманом их души забрал.
Усыпил, одурманил волшебной игрой
И туманной тропою увел за Холмы,
Где сердца им пронзил ледяною иглой,
Где сердца им проткнул золотою иглой,
Собирая зловещую жатву Зимы.
И с тех пор они бродят в безлунной тиши,
По дорогам, ведущим к Лох-Гар.
Два забытых поэта, две бедных души –
Грустный Конал, несчастный Осгар.
Сон навеют, лишь пальцы коснутся струны,
Слезы льются под звуки мехов –
От начала зимы до начала весны.
Год из года. Во веки веков.
Усыпят, увлекут, одурманив игрой
И оленьей тропой уведут сквозь Холмы,
Где сердца вам пронзит ледяною иглой,
Где сердца вам пробьет золотою иглой
Седовласый Овейн – сын колдуньи Зимы.
|
