Как мне сломать, как разрушить этот привычный, прочный, порочный круг! В который раз середина лета моих приятелей и подруг, перетерпевших июнь и вьюги несносных сталинских тополей, застала где-то на горнем юге... А я остался - мудрей и злей - сшибать деньгу, с несудьбой бодаться, баклуши бить, озирать щиты реклам, блуждая среди богатства и отвратительной нищеты; среди витрин, голубиных шаек, роскошных лавок и грязных стен; среди набобов и попрошаек (не нужный равно ни тем, ни тем); среди подростков, сосущих пиво на Чистопрудном под сенью лип, под солнцем жалящим, что крапива, и взглядом жалобным, словно всхлип молящего о пощаде труса - хоть дуновенья, хоть ветерка! - смотреть туда, где боками трутся слоноподобные облака, всю эту синь вот уж пол-июля переплывая наискосок. Безумный город, шальная пуля, насквозь прошившая мой висок и поломавшая мне хребтину, в охрипшем горле застрявший ком, как примелькались твои картины, как слуху каждый твой звук знаком!
Жужжат моторы в стальных коробках, как пчёлы в спичечном коробке. Жара и пыль. Запах гари. Пробки. Снуют красавицы налегке, сверкая бронзовыми ногами. В ходу коктейли, пломбир, вода. Ползёт троллейбус, обняв рогами слегка дрожащие провода. (вот так, вразвалку, идёт с банкета домой к неверной жене супруг) Пестрят всё тем же меню газеты - убийства, сплетни кино, досуг... Бабуся ждёт у метро бутылок, бормочет, что демократы - дрянь. Сержант вспотевший скребёт затылок и собирает с лоточниц дань, безлик и невозмутим, как Будда. Торговки же поднимают вой...
...И вдруг, полнеба закрыв, как будто имперский крейсер из "Звездных войн" с востока вмиг налетает туча - как жизнь огромна, как смерть черна! И лучше скрыться, исчезнуть лучше - она готова воздать сполна земле за то, что так долго ищет и не находит аэродром. Прошла минута - и ветер свищет, и меркнет свет, и грохочет гром! Дождём сминает кусты сирени. Звенит, упав из окна, кувшин. В сверканье молний поют сирены стоящих возле домов машин. И за минуту пустеет сквер, но я не спешу, хоть уже промок - ужасно хочется, чтоб от скверны немного ливень очистить смог, как в безвозвратно забытом детстве, меня и город, и всё вокруг...
Но никуда от тебя не деться, привычный, прочный, порочный круг. Гроза кончается, напоследок ломая чей-то китайский зонт, и мчит на полном ходу по следу эскадры звёздной за горизонт. И я в промокшей иду надежде - кольцом, Садовая голова. И всё, как прежде, и всё, как прежде. Лишь ветер - не разобрать слова - шепнёт обёрткой от шоколадки и стихнет, будто бы вышел вон. Жара и пробки. Менты. Палатки. Ближайшей стройки вечерний звон. Дворняга ищёт в помойке ужин и жадно дышит, разинув пасть... ...И пешеходы обходят лужи, чтоб в небо синее не упасть.
2006
|