ОХОТНИК
Надоело слушать жёнино нытьё И под вечер из дому, прихватив ружьё, Словно на охоту уток пострелять, Я подался к милой – ночку погулять.
Поднимаюсь лихо на шестой этаж И стучусь к ней в двери: «Отворяй-ка, Маш! Дай полюбоваться на тебя, мой свет…» Но мне из-за двери прозвучал ответ:
«Подожди немного, я сейчас открою И тебя, дружочек, в землю враз зарою. Выпустив наружу кровь и потроха, Отучу навеки, как лепить рога!»
Двери отворились, и пробила дрожь – Мужик здоровенный, со Сталлоней схож, Словно дуб могучий возник на пороге. У меня с испугу подкосились ноги.
В голове уж мысли рысью понеслись – Мол, прощай, милашка, и прощай-ка жизнь. Только вдруг я слышу Машин голосок: «Перестань, соседушка – это мой дружок.
Не к твоей он жёнке, я прошу, поверь, А ко мне припёрся – спутал только дверь. Так что, успокойся, брось бельми вращать, Смертью неминучей мужика стращать».
Целый час у Маши приходил в себя. А она мне, ушко нежно теребя, Повторяла тихо уж в который раз: «Это от того-то, что не кажешь глаз,
Что свою голубку уж давно забыл, Что ко мне, милёнок, охладел твой пыл. Вот тебя-то, Вася, сильно я люблю – По ночам страдаю, слёзы ручьем лью…»
Но сказал я Маше – ты, мол, не права И моя любовь для тебя жива. Нету в мире краше и милей, чем ты. Ты – моя отрада, ты – мои мечты.
Не забыл тебя я, не напала лень – Я к тебе бы шастал, хоть бы через день, Только как от жёнки замету я след В дни, когда охоте наложён запрет?
Поцелуем губы оборвали речи И халат свалился, обнажая плечи. Страстью опьянённый я ласкал всё тело И душа по неге к небесам летела.
К чему, когда мы вместе о прошлом горевать? – И бросились в объятьях на пышную кровать. Она под нами долго ходила ходуном, Что скрип её, казалось, на весь был слышен дом.
Один сосед по стенке со злобой молотил: «Нельзя ль возиться тише?!» - от зависти вопил. А я купался в ласках и в счастье уплывал И Машеньку с макушки до пяток целовал.
Ночь промчалась мигом в сплетении потных тел, А следом столь же быстро и день весь пролетел. Надо мне прощаться, идти к себе домой… И я смахнул украдкой слезу с лица рукой.
И обнял свою Машу нежно за плечо. А она шепнула: «Заходи ещё…» Взяв свое ружьишко и пустой ягдташ, С грустью я покинул милый мне этаж…
Фонари горели в золотой листве… У меня же бились мысли в голове – Как держать отчёт мне перед женой, Почему с охоты я пришел пустой?
Выход очень быстро отыскался тут – Нынче ж в магазинах уток продают! И, идя до дому на исходе суток, Купил я в магазине ощипанных трёх уток.
Жена смотрела долго, пытаясь то понять – Как это утки могут без перьев так летать? А я сказал ей хитро, опустив свой взор: «Какие там летали, я тех и бил в упор!..»
|