И только пятки мелькнули в небе...

И только пятки мелькнули в небе,
качанье ног и светлых теней,
и только мысли, и чем нелепей,
чем благозвучнее, тем дрянней.

Лети, зараза, моя душонка,
я сплю и вижу твой детский криз,
и точно знаю, твоя пеленка -
лохмотья - кожи слетела вниз.

Чтоб, чертыхаясь в кромешной смерти,
среди агоний и вечных слез,
в конце паденья – коснуться тверди,
и взмыть одною из тех стрекоз.