Штормит в стаканах… лодками чаинки
смиренно оседают в терпкой жиже,
от пункта А до пункта Я все ближе,
но икс и игрек в Б на рынке, ринге
сойдут/сойдутся в поединке снова
за честь не счесть ни скорость/расстоянье,
ни площади, ни символа, ни слова,
ни запятой… до станции дотянем,
до станции всегда вот-вот… перроны
крикливо лгут в испуганные двери,
но только ночью их штурмуют сонно
те, кто их лжи и правда смог поверить,
кому-то нужно, чтоб дробились тени
на тишину и вой локомотива,
случайность ран от соприкосновений
впечатывая заживо курсивом
в прицел курсора… внятен курс до полки,
до Волги так ни зги… туманен экскурс,
манит с плаката пальмами Лас-Вегас
над белым флагом пледа с барахолки,
прикрыв полой халата ложноножки,
как на параде, в стороны не глядя,
мундир остывший заедать картошкой,
мечтая о клубнике в шоколаде –
так христаради, вечно, сытопьяно,
как битом быт в ячейке килобайта,
девятый – гать вагона-ресторана,
как КПП, контрольно… бонни/клайды
кочуют по застегнутым на змейки
карманам, душам, кошелькам и святцам,
дыру от пули, ценник, цент, копейку
оставив там навырост, впрок, на – сняться
с насеста, с обезьянкой, с важным випом
на фоне корабля… сбежав обратно –
на нары, в норы, в нерв нирван – на рифы
горошин под матрасом в мутных пятнах….
отменены ключи, открыты окна
плавильных камер для даров распада
на огород, на док, на вздох, на вдох, на…
- постель?.. у нас своя, спасиб, не надо…
раскачивает спящие кварталы
ночная степь, передавая лесу,
как эстафету, школы, шкалы, шквалы,
железом рвут транзитные абсцессы…
по параллелям, равенствам и братствам,
сквозь барабанный ток меридианов,
чтоб сбыться, стать, случиться… чтоб остаться
хоть отпечатком на курке стоп-крана…
|
