В деревне

Деревня встретит сыпью гроздьев
Рябины стылой на ветру
И мерным шарканьем полозьев
По индевелому ковру.
И я, смотря в пол-оборота
Вслед убегающим саням,
Толкну тяжёлые ворота,
Шагну на встречу простыням,
Столкнусь с приветливой хозяйкой
И, попросившись на постой,
Пролезу в дом, где шумной стайкой
Детишки кинутся за мной.
И, усадив шального гостя
За грубый стол без скатертей,
Она шепнёт: «Ну, что вы, бросьте,
У нас всё просто, без затей.»
И я тот час ножи и вилки
Небрежно сдвинув в уголок,
Зачем-то почесав в затылке,
По локоть влезу в чугунок.
Управлюсь с курицею живо,
Ну, а потом, под детский рёв,
Руками, скользкими от жира,
Возьму налитый до краёв
Стакан гранёный самогона
И опрокину не спеша,
И будет грешная душа
Скакать, как конь, внутри загона...
И будет ветер в окна биться,
Моля во внутрь пустить его…
Она проронит: «Как столица?»,
И я отвечу: «Ничего...»,
И расскажу всё, что известно
Из тех же телепередач.
Она вздохнёт: «Как интересно!
У нас же от тоски хоть плачь.
Хоть с головой залазь в мешок
И ну, о берег каменистый...
Вот, правда, летом хорошо —
Река, природа, воздух чистый!
Вы летом приезжайте к нам.»
И я отвечу: «Непременно.»
А про себя: «Какой уж там,
Дела, работа — хуже плена.
Как нелегко перебороть их...»
И мы немного помолчим.
Потом она же: «Вы не против?
Я постелила на печи.»
(Как будто попросив прощенья),
А я, не в силах больше ждать,
Благодаря за угощенье,
Полезу печку штурмовать.
Сниму обрыдлую одежду,
И в миг забудусь чутким сном…
И ветер стихнет за окном,
Оставив всякую надежду.
Прольётся лунная дорожка,
И я сквозь сон не разберу —
Урчит живот… мурлычет кошка…
Иль кто-то ходит по двору…