Посвящение…
Она поссорилась с Серёжкой… Казалось бы, ну в чём вопрос? Сказала ж в шутку, понарошку! А он… обиделся всерьёз…
«Ну и пускай! Нашёлся гордый… Сама прекрасно обойдусь! Назло ему, я… в одиночку… По тёмной улице пройдусь!
Мне без него совсем не плохо! Ведь не сошёлся ж клином свет… Таких, как я, девчонок классных… Да что в Москве… в России нет!
Теперь свободна и красива - Пусть он усвоит мой урок!» Но… потянулись дни, как будто Пожизненный тюремный срок...
Вокруг природа гимны пела - А для неё всё было зря… И слышалось в дыханье ветра – Я очень… очень… жду тебя…
В висках стучало заклинаньем – Нам нужно вместе быть скорей! И в каждой встреченной машине, Как будто виделся Сергей…
На тёмном небосклоне звёзды Сверкали, хрусталём звеня… Сердечко тихо ей шептало – Он… самый лучший для меня…
После бессонной, длиной ночи, Встречая робкую зарю, Сама себе призналась честно, «Я… кажется… его люблю…»
Решилась сразу, в одночасье - И быть любимой… и любить! Но… «Абонент Вам не доступен. Попробуйте перезвонить…»
И снова, снова – «…недоступен…» «Да разве трудно Вам понять? Его должна увидеть срочно - Мне нужно многое сказать!!!
Нет! Ждать нельзя! Ему навстречу Я побегу сама скорей!» Тихонько сердце подпевало – Серёжка… Серенький… Сергей…
Но… как назло, стоят машины, Такси, автобусы стоят… А у метро стеною серой Людей суровых плотный ряд.
«Нет! Пропустите! Очень надо! Ну почему вот так всегда…» Остановил её военный – «Беда, красавица… беда…
Сегодня утром… на Лубянке… Случилось… с «Красною стрелой»… В семь пятьдесят семь… погибли люди… Ты шла бы, доченька, домой…
Метро пока закрыто будет… Сама пойми, какой цейтнот… Такого… воевал – не видел… Кто не прожил – тот не поймёт…»
«Что??? На Лубянке? Там Серёжка… Я знаю, чувствую, он там…» Но человек лишь молча обнял - Он за полдня привык к слезам…
По мартовской весенней хляби Бежала, падая, она… А на сознание спускалась Туманом чёрным пелена…
Ей ветром волосы трепало, Холодный воздух рвался в грудь… Но обречённо продолжала На эшафот свой страшный путь…
Вслед ей прохожие смотрели И зябко кутались в пальто… В тяжёлом воздухе повисло: «За что… о господи, за что???»
Не понимая половины, Забыв весь русский алфавит, Она с последнею надеждой На списки скорбные глядит.
Замедлили свой бег секунды, Как в фантастическом кино… Ещё казалось, что возможно Финал счастливым будет, но…
Нет больше шансов на пощаду… Как приговор её к тоске Стоит фамилия родная Вторая в списке на листке…
«Скажите, доктор… вдруг ошибка? Не может быть… какой-то сон…» Но отвечал ей врач устало: - «Да… опознали… это он…»
В тот самый миг весь мир огромный Обрушился на плечи ей… Крик о потерянном любимом Смешался с криком матерей…
Из тёмных туч в московском небе Слезами капала вода… Казалось, что с детьми своими Прощался город навсегда…
А сердце… сразу замолчало, Как будто, выбрало лимит… Не подпевает и не шепчет… Болит… болит… болит… болит…
Теперь всегда ей быть в печали… Она одна продолжит путь… И никогда уже не сможет В глаза любимые взглянуть…
И в двадцать лет покроет кудри Ей вдовий траурный платок… А самым главным делом станет - На кладбище снести цветок…
Никто, как он, не станет нежно В объятъях ласковых сжимать… Уже не будут сын и дочка Их папой с мамой называть…
Ей предстоит ещё немало - Понять… смириться… и простить… Во всём огромном мире стало Ей больше некого любить…
Что с нами, люди, происходит? Как будто в мировой войне Уходят лучшие, оставив Недолюбивших на земле…
Какой идеи жертвой стали? За что без срока полегли? Не сберегли… не удержали… Не защитили… не смогли…
Они уходят в бесконечность, Разбив любимые сердца… И эта боль, как наказанье, Пробудет с нами до конца…
Но может с этою потерей Мы что то важное поймём? И душ своих откроем двери, И по другому жить начнём?
Любить, надеяться и… верить! Обиды прежние забыть… Ведь только лишь от нас зависит, В каком нам мире дальше жить…
|