Никчёмность, в чём она живёт,
Когда «жуёт» остатки плоти
Моей, упрашивая, вроде,
Что б принял се, как мой почёт?
Все дружно согласились где-то,
Что нам хана, не видно света
В туннеле нашем, и позор
Получит каждый, кто есть вор
Несостоявшихся прозрений
Своих и прочих – обокрал!
И кто же есть без подозрений
Сегодня? Кто сейчас орал
До одури, до самоопупенья,
Что любоваться Бытием устатка нет?
Кромешный свет!
Кому же он леченье,
Когда исчерпывающий идёт ответ?
При всём при том, мгновения текут,
И мой уют разрушенным не стал.
Так сколько будет длиться карнавал
И демонстрация возможностей судьбы,
Когда б вздохнули мы, возможно, от мольбы
За всех, за нас, за них… от них, быть может,
Тех, кто пред Богом чем-то стал дороже,
Кто «рожи» свои смог преодолеть…
Возможно, нам про это всё не петь…
…Но есть рассвет.
И он встаёт сегодня!
И воздух ещё сладок для груди!
И, где-то впереди ещё «маячут» внуки,
Пришедшие не только лишь для муки…
Я про надежду… Нет, про Бытие!
Оно течёт. И есть наитие,
Что может быть наоборот
В стране убогой и проклятой доли,
Где мы в неволе все, но… по своей лишь воле!
Мы так хотим! Мы – дышим так! Мы – есть!
Грозит ли нам заморская, хм, лесть?
Известен путь. Увы, километраж –
С избытком, где-то слишком, аж!
Но, ничего, мы продолжаем жить,
Отнюдь не первый раз судьба сломить
Торопится. Толпу из неуёмных
Не счесть, но есть среди объёмных
Неповоротливых убогих масс
Начало, оживляющее нас
Безмерно и Бессрочно, Навсегда,
Какая б ни текла вода
Времён и прочей суеты!
И это есть, бесспорно, Ты,
Человечище безмерной высоты
И красоты безмерной, тоже!
Ты, в золотой эфирной коже,
Стоящий на рассвете среди масс
«Обуглившихся» духом в этот раз.
|
