Часть первая.
Меня беспокоит мой иммунитет.
Где силы набрать, чтобы сопротивляться?
От жгучей болезни спасения нет
и вновь без сраженья я вынужден сдаться.
Смешны и наивны попытки мои
уйти от фиаско – и я вновь болею.
Да, я обречён. И вот близятся дни,
когда лютый враг вновь меня одолеет.
Хитёр и коварен невидимый враг,
не знает пощады он и сожаленья,
прицельно и точно железный кулак
с неслыханной силой бьёт на пораженье.
Я снова повержен, я снова разбит,
мой разум отравлен невидимым ядом.
Нет признаков жизни – лишь сердце стучит.
Но стук его громче разрыва снаряда!
Не нужно быть доктором, чтобы тотчас
поставить диагноз по первым симптомам:
болел этим недугом каждый из нас,
но чем-то помочь мы не можем больному.
Подобно наркотику действует яд:
ни с чем не сравнимый приток наслажденья
разносит по телу. Обманчивый взгляд
реальность приемлет в ином измереньи.
Сливаются мысли в потоке одном,
ничто больше так не тревожит вниманье,
как тот вездесущий манящий фантом,
навязчивый образ, живущий в сознаньи.
От крепкого сна не осталось следа:
покой нарушают шальные виденья,
всё глубже дыханье и ярче цвета,
всё меньше осталось надежд на спасенье.
Часть вторая.
Летел на огонь много раз мотылёк
и хищное пламя ничуть не боялся,
забыв осторожность и прошлый урок,
и более прежнего всё обжигался.
Бедняга ту боль раз за разом терпел,
стать смирным и мудрым в который раз клялся,
но пламя зачуяв, к нему он летел
и в самое пекло безумно бросался.
Я снова болею: я снова влюблён.
Со сладкой болезнью бороться не в силах.
В мой разум вселился манящий фантом
той девушки, что моё сердце сразила.
Подобно наркотику действует яд:
ни с чем не сравнимый приток наслажденья
разносит по телу. Обманчивый взгляд
реальность приемлет в ином измереньи.
Но знаю, что вскоре наступит удар,
и жгучая боль разорвёт моё сердце,
вся жизнь превратится в кромешный кошмар,
в обманчивый рай вдруг захлопнется дверца.
Но боль та не вечна: всё скоро пройдёт,
и вновь с облегченьем вздохну полной грудью,
господство над чувствами ум обретёт
и глупая ревность тревожить не будет.
Но разве природе объявишь войну?
И разве возможно поспорить с судьбою?
Я – вольная птица, но будто в плену…
В немом одиночестве скован тоскою.
О! где же ты, лютый невидимый Враг?
Когда же стрелою пронзишь моё сердце?
Давно приготовил я свой белый флаг,
чтоб вновь пред тобой распахнуть свою дверцу!
|
