Я сочиняю не для девок,
Не для, друзей седых, издевок.
Бездельем лихо наполняясь,
Я сам тихонько издеваюсь:
Над сытой жизнью пилигрима,
Над пустотой хмельных похвал,
Над бесшабашною причиной,
Зовущей в ресторанный зал.
И мне, на дней, хмельном остатке,
В палатке мокрой от дождя,
Хотелось бы сто грамм с устатку,
Принять за нас и за тебя.
Затем зарывшись в одеяла,
Упругим мышцам дав простор,
Под рокот шумного Дарьяла,
Вести любовный разговор.
Там, в бесперерывных поцелуях,
В неистовстве горячих тел,
Любовью бережно балуясь,
Оставить мир весь не у дел.
Затем рукой, в инстинкте вечном,
Скользнуть туда, где хитрый ад,
Ее, дрожащую, приветит,
И уведет в желаний сад.
Там спелых гроздей винограда,
Груз, отвисая от лозы,
Уста, потоками нектара,
Поят и пачкают усы.
|
