Я помню о рязанской деревушке с изгибом изб вдоль небольшой реки, там жили очень русские старушки, степенные седые старики.
Вдоль берега ивняк качает тонкий, по-над рекой – туманов парники. Задорные, лукавые девчонки, серьёзные – мужчины! – пареньки.
Кругом – поля, лесов там было мало. Как будто вновь гляжу я с крутогора и вижу – ширь! Душа моя не знала до этих пор бескрайнего простора.
Нет той деревни, хоть её я вижу, гуляет ветер на бугре пустом: кто переехал к городу поближе, а кто остался под простым крестом.
И я шатался с песнею и ветром, я видел север, и восток, и юг, накручивало время километры, встречался недруг, и встречался друг.
Но ту деревню позабыть не в силах, дороже той земли на свете нет – там прадеды мои лежат в могилах, там вечным сном спит мой любимый дед.
И если я забуду ту деревню – порой мы корни помнить устаём – пусть для меня звучит из толщи древней: «Да будет имя проклято твоё! Да будет имя проклято!»
От века, до нынешних и до последних дней: с земли начало взлёта человека, начало же России – с деревень.
|