Откинув прочь дворцовые завесы,
Откланявшись анфасам милых дам,
Петра творенья, черненький повеса,
Летел на дрожках полуночных вамп,
В объятия блаженные Эльвины.
Там в сумраке потушенных свечей,
Звучали страсти, милостью томимы,
Когда мелодии, застывшие на ней,
Проделав путь от доброго истока,
До, завершающей любовь, строки,
Бродили кровь, до рокового срока,
Где секунданты правили курки.
И в завершающей безумие молитве,
Простив, нестоящий его, жестокий мир,
Пиит затачивал глагол к последней битве,
Благословив волну Гвадалквивир.
В тени ж кустов, тревожа хлопья снега,
Кровавый предвкушая в свете пир,
Украв с груди его наследье оберега,
Торжествовали черти и вампир.
А он в любви, кровавыми устами
Хватая белое покрытие земли,
Провидел образы крылатые Татьяны,
И руки драгоценной Натали.
|
