Вот так, не уместится день, не уместится,
и даже в газетном наборе листов.
Он — лестница, старая - старая лестница,
скрипучая лестница в край облаков.
Ступени! По-птичьи и тени и звуки,
звучащие тени — не тронешь крылом.
Глаза закрываешь, и вот уже руки
покатых перил ощутили подъем.
И вот уже смолкли на выдохе песни.
Стоишь равносилен — к добру, или злу? —
и слышно, как цепкие мысли скрежещут,
Скребутся в затылок, мышами в углу.
Ногами, мой друг необутый, ногами
всю даль вертикально растущего дня,
по капле, по шагу, минутой, часами
до нашего завтра, из Ваших вчера.
Не выглядишь взглядом, по пыльным ступеням,
по следу за веком скрипучим — навек,
быть может, уходят полдневные тени,
быть может, уходит с Земли человек.
Ах, нет, не уместится день, не уместится,
и даже в газетном наборе листов.
Он — лестница, старая - старая лестница,
Скрипучая лестница в край облаков.
|
