Всесильный холод, нескончаемость дороги открылись в новом свете янтаря, Там одиночества глубокие ущелья сверкали бриллиантовой дугой. Апрель вспорхнул с ладоней растворенных, как мотылек души и чернь угля В глазах моих налилась апельсином, густым гранатом, сочною лозой. И жизнь, и смерть, и все, что им созвучно, все обрело подобие огня, Его зажгла природой пылевидной сквозная рана – холода ожог. Резина горизонта, ночи глубь, молчанье громкое пустыни, чернь угля – Слились в один, в один большой глоток Тумана вещего, тумана вдохновенья.
|