Смуглые перья востока бьются о створки глаз (наводненных ромом ночного фужера). Ритмическим маршем Deep Purple сновидения лопаются на лоскуты беспамятства. Свинцовые тучи швыряют на землю влажные лепестки весеннего снега. Тяжелеет нервозная накипь дорожной развязки в целлофановой линзе окна. Кофейная пряность
разливается беспорядочной лихорадкой в пульсе сердечной мышцы. Измятые простыни, еще дышат уютом черного полиэстера на теле пустынной прохлады. Возьми меня за руку и отведи обратно, на берег слезоточивого моря созвездий, где беспросветный воздух одинок, (также, как и мой голос) безучастен в слизи лунного хрома, одень меня мраком
спящих цветов, чтобы я видел свое лицо. Я обращаюсь к тебе, часовой закипающей крови утреннего холста, будоражащий беглую сладкую смерть огненной пряжей звезды, держащей в прицеле монтаж дневного абсурда. Монотонная безусловность востока – константа жертвенного пробуждения – вползает в подвалы весны. Я собираю последние капли угольных вод на дрожи ладони.
|