Проклятой жизни кованый сапог,
Отчаянно ломал хрящи небритой выи,
Последней песни, чей корявый слог,
Лежал на поле, распластав сухие крылья.
И вой тот был, для славы фимиам.
Не тщетной славы от невзгод и тленья,
Что льет на души грешные бальзам,
От алчности и грязного везенья.
Он был не тронут разумом людей,
Погрязших в суете нелепых мыслей:
- Кумир желаний – думы о еде,
И сладкой красоте шампанских брызгов.
Глагол твердит: - все это отойдет.
И засосет пучина доброй Леты -
И вашу славу, и души мирской полет,
Вокруг тортов и жареной котлеты.
И плоть, рожденная глаголом в поле том,
Где менестрели и хмельные барды,
Отбросили на долгое потом,
Достойные лихих кавалергардов,
Бои. Отдала жизнь для матушки России,
Где в марше, восхвалявшем бренность лет,
Шла благодать распятого Мессии
Во славу будущих побед.
|
