Я стоял на твоей могиле,
А всё думал, что на бугре,
На котором траву косили
В сентябре.
Впереди шелестели ивы;
И тропинка вела быка
На закланье, и он – мычливый,
Употелый – сушил бока…
Над землёй нависали тучи,
Ветер сил набирался, дул
На меня и в бурьян колючий,
Теребя позвонки акул.
Здесь когда-то плескалось море,
Утопало в самом себе.
А потом никаких историй
Не случалось в твоей судьбе.
Твоя лодка уснула в ряске,
И тебя первородный ил
Облепил, голубой и вязкий,
На исходе ночных светил.
Бычелобый скиталец древний,
Вопиющий в пучине прах,
Что возник из утробных терний
И мочой божества пропах.
Извиваясь душой могучей
И густую объемля тьму,
Ты ведь тоже, на всякий случай,
Произнёс, погибая, «му!»
Это слово подобно шару.
И, представил я, где-то в нём
Ты навеки воздвиг хибару
И в оконный глядишь проём.
Разминаешь ладони, плечи...
Но тебе не дано – забудь –
Переплыть горизонты речи,
Воплотившись хотя бы в путь.
|
