«Себе любимому!» – твердите Вы всегда. И беспокоитесь вполне неутомимо, Чтоб был и хлеб, и чистая вода, И девушки не проходили мимо.
«Любить себя» – не мерьте на губе, Сжимающей инстинкт, зашитый в венах. Посмотрим-ка, во что же Вы в Себе Смогли влюбиться столь самозабвенно? Еду и сон, чтоб засветло успеть, Отставим в стороне. И сдвинем крошки. Ведь не желудок же готовы Вы воспеть, Размахивая в такт огромной ложкой.
Так что же есть у Вас помимо глаз, Осиной талии и мускулов бугристых? Они не значимы, не видимы для Вас. Вы их не любите ни медленно, ни быстро.
Их любит мать – глазами, жестом, словом, Губами, наконец. И ласково гордится. Я не бранюсь, что Вы на всем готовом. Здесь любите не Вы, а Вас другие лица.
И даже смерть Вы видите в глазах Не Ваших, сжавшихся в крупицы. Нам не дано узнать свой тлен и прах. Но кто-то есть? – Опять другие лица.
К чему же все-таки готов Любой в деревне и в столице? - Любить свою к другим любовь, Чтоб в этом чуде раствориться.
|