Неважно мне, как судит мир
Ночей моих бессонных, страсти.
Когда веселия сатир
Пророчет всякие несчастья.
Но больно видеть мерзкий взгляд,
Богатый злобою, отребья,
Что подливает сладкий яд
В бокалы скотских наслаждений..
Хоть и не страшен нынче в лоб,
Удар руки, бессильной, друга.
И не пугает черный гроб –
Последний вид земной услуги,
Я сдернул мудрость со скрижалей,
Как ржу от сердца и ума.
И познавать любовь сначала,
Без действий терпкого вина,
Решил, уйдя во дни младые,
Где вихри неприличных снов,
Очарования дарили,
И дев невинных жаркий зов,
Под нежный взгляд и голос томный,
Мне выдавал кредит любовный.
Тогда и жизнь свою в распадах,
Под сладкий вой хмельных сирен,
Как у беспечных аргонавтов,
Вручил безумью перемен.
Затем увидел ад кромешный,
Но свЯтой милостью храним,
Я от него, огнем объятый,
Что в горькой доле пилигрим,
Ни сна, ни отдыха не зная,
Искал спасения ковчег,
И чью-то дверь приоткрывая,
Просился плача, на ночлег.
Но Херувим – охранник рая,
Прогнал меня, мечом махая.
Благословив пороги дома,
Как ангел, что принес огонь,
И подпалил грехи Содома,
Окутав город в дым и вонь,
Побрел с оружьем Немизиды,
К садам хмельным Семирамиды.
Там боль и тайна гордых мыслей,
Переплавляя суть мою,
Без черной злобы и корысти,
Придержит душу на краю:
Меж бытием и часом смерти,
Меж благочестием и злом,
Между прощением и местью,
Меж кретинизмом и умом.
|
