ОДИНОЧЕСТВО
Что делаю я здесь, в чужих пенатах
Средь сытых рож и равнодушных лиц,
Средь ангелов, под шапкою рогатых,
Среди амеб и конченных тупиц.
Где топят в суррогатном алкоголе
Мятущийся и неспокойный дух,
Где грубо подавляют твою волю
И осуждением фантазию гнетут.
Где чувства неземные презирают,
Предпочитая им реальный белый хлеб.
Лишь только звон монетный уважают,
И знать не знают, кто же этот – Феб.
Где жизнь проходит в вечной сутолоке
Средь состязаний в свадебных пирах,
В бессмысленных и примитивных склоках,
А также в поминальных вечерах.
Брожу по городу и тщетно я пытаюсь
У манекенов разглядеть лицо.
Единственной остаться опасаюсь
В среде, где от прогресса горячо.
Но нет, мелькнула вдруг улыбка,
Чей-то бесконечно близкий взгляд.
Но это так не долго и так зыбко,
Как молнии ударившей разряд.
Остались еще истинные люди,
Чьим сердцам не ведома корысть.
Вот только что же их разбудит,
Что пробудит их настоящий смысл!
ПЛЫЛА СОБАКА ПО РЕКЕ.
Плыла собака по реке,
Куда спешила, непонятно.
Быть может, друг ждал вдалеке,
Который в доме жил опрятном.
Заветной, может, цель была
В пути ужасно одиноком,
И вот с последних сил плыла
Наперекор реке широкой.
Не хватит сил преодолеть
Теченья быстрого стремленье.
Пойдет ко дну, чтоб замереть,
Чтоб стать безмолвной тенью.
Никто собачьих не увидит слез,
Лишь круги на воде над нею.
Заметят только блеклый лист,
В воронке, кружащий, чернея.
ТАЛАНТ
Крепитесь, близкие друзья,
Родился среди вас поэт.
Сказал супруг: «Вот так дела!
Кто будет мне варить обед?»
«Отстаньте с пошлым вы борщом!»-
Я в гневе крикнула в ответ, -
«Вам мир искусства нипочем!»
Был в изумлении сосед.
«Хозяйка что-то не того!»-
Соседи шепчут за спиной,
На «здрасьте» - вежливый кивок.
Не скрыть мне мой талант стеной.
Сказала дочь: «Что за напасть!»,
Услышав плач мой над стихом.
«Не будет больше стряпать мать,
Хоть расшибись об стену лбом!»
Кошки, козы, разный скот,
Гуси в небе, старый конь,
Все, что дышит и живет,
Будит все стихов огонь
Какого черта занесло
Музу в проклятую глушь!
Как вдохновение пришло,
Словно дождь в пустыни сушь!?
Держитесь теперь, крутой Олимп!
К тебе взбирается талант.
Пошли навстречу фей и нимф,
Иначе будешь штурмом взят!
СТЕНЫ ДОМА ГОВОРЯТ МНЕ: «УЕЗЖАЙ»
Стены дома говорят мне: «Уезжай!»
Вытесняют из душных моих комнат.
«Пора сбираться в путь тебе. Прощай!»
На поиск истины и смысла меня гонят.
Родная улица стала мне чужой.
Не понимаю, что здесь происходит?
Как в одночасье произошел вдруг сбой
Программ житейских и теперь колотит,
Нетерпеливая меня колотит дрожь
Познать большого мира тяготенье.
Со мной прощается поднявшаяся рожь,
Привет прощальный и в ключа журчаньи.
А ветер стал, как посторонний, сух,
И дышит неприветливо и злобно.
На яблоне моей сломал весь сук,
Что плодоносил каждый год обильно.
И птицы перестали узнавать
Мои домашние знакомые привычки.
Сорока прекратила воровать
На подоконнике с тетрадей моей ручки.
Ну что ж, раз мне никто не рад,
Куплю билет я в дальнюю сторонку.
Когда-нибудь приеду к вам назад
И расскажу про мира сего гонку.
ХОЗЯЕВАМ ЖИЗНИ
Отхотелось ехать в Париж,
Побывать на Эйфелевой башне,
Окунуться в клубную жизнь
И сбежать от забот домашних.
Не желаю видеть полей
Елисейских всемирно известных.
В резиденции чистых кровей
Оказаться совсем и не лестно.
Куршевели, Багамы, Канары,
Голливуд, Тадж-Махал и Лас-Вегас,
Ресторанная роскошь гурманов,
Мировые ценности века.
Кое-что есть неведомо где,
Где смешные земные игрушки
Забываются вмиг в красоте,
Как убогих детей побрякушки.
Не дано красоту ту узнать
Обитателям этого мира,
Безнадежно чтоб не страдать,
Как изгнанникам чудного пира.
ОДИНОЧЕСТВО
Что делаю я здесь, в чужих пенатах
Средь сытых рож и равнодушных лиц,
Средь ангелов, под шапкою рогатых,
Среди амеб и конченных тупиц.
Где топят в суррогатном алкоголе
Мятущийся и неспокойный дух,
Где грубо подавляют твою волю
И осуждением фантазию гнетут.
Где чувства неземные презирают,
Предпочитая им реальный белый хлеб.
Лишь только звон монетный уважают,
И знать не знают, кто же этот – Феб.
Где жизнь проходит в вечной сутолоке
Средь состязаний в свадебных пирах,
В бессмысленных и примитивных склоках,
А также в поминальных вечерах.
Брожу по городу и тщетно я пытаюсь
У манекенов разглядеть лицо.
Единственной остаться опасаюсь
В среде, где от прогресса горячо.
Но нет, мелькнула вдруг улыбка,
Чей-то бесконечно близкий взгляд.
Но это так не долго и так зыбко,
Как молнии ударившей разряд.
Остались еще истинные люди,
Чьим сердцам не ведома корысть.
Вот только что же их разбудит,
Что пробудит их настоящий смысл!
ПЛЫЛА СОБАКА ПО РЕКЕ.
Плыла собака по реке,
Куда спешила, непонятно.
Быть может, друг ждал вдалеке,
Который в доме жил опрятном.
Заветной, может, цель была
В пути ужасно одиноком,
И вот с последних сил плыла
Наперекор реке широкой.
Не хватит сил преодолеть
Теченья быстрого стремленье.
Пойдет ко дну, чтоб замереть,
Чтоб стать безмолвной тенью.
Никто собачьих не увидит слез,
Лишь круги на воде над нею.
Заметят только блеклый лист,
В воронке, кружащий, чернея.
ТАЛАНТ
Крепитесь, близкие друзья,
Родился среди вас поэт.
Сказал супруг: «Вот так дела!
Кто будет мне варить обед?»
«Отстаньте с пошлым вы борщом!»-
Я в гневе крикнула в ответ, -
«Вам мир искусства нипочем!»
Был в изумлении сосед.
«Хозяйка что-то не того!»-
Соседи шепчут за спиной,
На «здрасьте» вежливый кивок.
Не скрыть мне мой талант стеной.
Сказала дочь: «Что за напасть!»,
Услышав плач мой над стихом.
«Не будет больше стряпать мать,
Хоть расшибись об стену лбом!»
Кошки, козы, разный скот,
Гуси в небе, старый конь,
Все, что дышит и живет,
Будит все стихов огонь.
Какого черта занесло
Музу в проклятую глушь!
Как вдохновение пришло,
Словно дождь в пустыни сушь!?
Держитесь теперь крутой Олимп!
К тебе взбирается талант.
Пошли навстречу фей и нимф,
Иначе будешь штурмом взят!
СТЕНЫ ДОМА ГОВОРЯТ МНЕ: «УЕЗЖАЙ»
Стены дома говорят мне: «Уезжай»
Вытесняют из душных моих комнат.
«Пора сбираться в путь тебе. Прощай!»
На поиск истины и смысла меня гонят.
Родная улица стала мне чужой.
Не понимаю, что здесь происходит?
Как в одночасье произошел вдруг сбой
Программ житейских и теперь колотит,
Нетерпеливая меня колотит дрожь
Познать большого мира тяготенье.
Со мной прощается поднявшаяся рожь,
Привет прощальный и в ключа журчаньи.
А ветер стал, как посторонний, сух,
И дышит неприветливо и злобно.
На яблоне моей сломал весь сук,
Что плодоносил каждый год обильно.
И птицы перестали узнавать
Мои домашние знакомые привычки.
Сорока прекратила воровать
На подоконнике с тетрадей моей ручки.
Ну что ж, раз мне никто не рад,
Куплю билет я в дальнюю сторонку.
Когда-нибудь приеду к вам назад
И расскажу про мира сего гонку.
ХОЗЯЕВАМ ЖИЗНИ
Отхотелось ехать в Париж,
Побывать на Эйфелевой башне,
Окунуться в клубную жизнь
И сбежать от забот домашних.
Не желаю видеть полей
Елисейских всемирно известных.
В резиденции чистых кровей
Оказаться совсем и не лестно.
Куршевели, Багамы, Канары,
Голливуд, Тадж-Махал и Лас-Вегас,
Ресторанная роскошь гурманов,
Мировые ценности века.
Кое-что есть неведомо где,
Где смешные земные игрушки
Забываются вмиг в красоте,
Как убогих детей побрякушки.
Не дано красоту ту узнать
Обитателям этого мира,
Безнадежно чтоб не страдать,
Как изгнанникам чудного пира.
ОДИНОЧЕСТВО
Что делаю я здесь, в чужих пенатах
Средь сытых рож и равнодушных лиц,
Средь ангелов, под шапкою рогатых,
Среди амеб и конченных тупиц.
Где топят в суррогатном алкоголе
Мятущийся и неспокойный дух,
Где грубо подавляют твою волю
И осуждением фантазию гнетут.
Где чувства неземные презирают,
Предпочитая им реальный белый хлеб.
Лишь только звон монетный уважают,
И знать не знают, кто же этот – Феб.
Где жизнь проходит в вечной сутолоке
Средь состязаний в свадебных пирах,
В бессмысленных и примитивных склоках,
А также в поминальных вечерах.
Брожу по городу и тщетно я пытаюсь
У манекенов разглядеть лицо.
Единственной остаться опасаюсь
В среде, где от прогресса горячо.
Но нет, мелькнула вдруг улыбка,
Чей-то бесконечно близкий взгляд.
Но это так не долго и так зыбко,
Как молнии ударившей разряд.
Остались еще истинные люди,
Чьим сердцам не ведома корысть.
Вот только что же их разбудит,
Что пробудит их настоящий смысл!
ПЛЫЛА СОБАКА ПО РЕКЕ.
Плыла собака по реке,
Куда спешила, непонятно.
Быть может, друг ждал вдалеке,
Который в доме жил опрятном.
Заветной, может, цель была
В пути ужасно одиноком,
И вот с последних сил плыла
Наперекор реке широкой.
Не хватит сил преодолеть
Теченья быстрого стремленье.
Пойдет ко дну, чтоб замереть,
Чтоб стать безмолвной тенью.
Никто собачьих не увидит слез,
Лишь круги на воде над нею.
Заметят только блеклый лист,
В воронке, кружащий, чернея.
ТАЛАНТ
Крепитесь, близкие друзья,
Родился среди вас поэт.
Сказал супруг: «Вот так дела!
Кто будет мне варить обед?»
«Отстаньте с пошлым вы борщом!»-
Я в гневе крикнула в ответ, -
«Вам мир искусства нипочем!»
Был в изумлении сосед.
«Хозяйка что-то не того!»-
Соседи шепчут за спиной,
На «здрасьте» вежливый кивок.
Не скрыть мне мой талант стеной.
Сказала дочь: «Что за напасть!»,
Услышав плач мой над стихом.
«Не будет больше стряпать мать,
Хоть расшибись об стену лбом!»
Кошки, козы, разный скот,
Гуси в небе, старый конь,
Все, что дышит и живет,
Будит все стихов огонь.
Какого черта занесло
Музу в проклятую глушь!
Как вдохновение пришло,
Словно дождь в пустыни сушь!?
Держитесь теперь крутой Олимп!
К тебе взбирается талант.
Пошли навстречу фей и нимф,
Иначе будешь штурмом взят!
СТЕНЫ ДОМА ГОВОРЯТ МНЕ: «УЕЗЖАЙ»
Стены дома говорят мне: «Уезжай»
Вытесняют из душных моих комнат.
«Пора сбираться в путь тебе. Прощай!»
На поиск истины и смысла меня гонят.
Родная улица стала мне чужой.
Не понимаю, что здесь происходит?
Как в одночасье произошел вдруг сбой
Программ житейских и теперь колотит,
Нетерпеливая меня колотит дрожь
Познать большого мира тяготенье.
Со мной прощается поднявшаяся рожь,
Привет прощальный и в ключа журчаньи.
А ветер стал, как посторонний, сух,
И дышит неприветливо и злобно.
На яблоне моей сломал весь сук,
Что плодоносил каждый год обильно.
И птицы перестали узнавать
Мои домашние знакомые привычки.
Сорока прекратила воровать
На подоконнике с тетрадей моей ручки.
Ну что ж, раз мне никто не рад,
Куплю билет я в дальнюю сторонку.
Когда-нибудь приеду к вам назад
И расскажу про мира сего гонку.
ХОЗЯЕВАМ ЖИЗНИ
Отхотелось ехать в Париж,
Побывать на Эйфелевой башне,
Окунуться в клубную жизнь
И сбежать от забот домашних.
Не желаю видеть полей
Елисейских всемирно известных.
В резиденции чистых кровей
Оказаться совсем и не лестно.
Куршевели, Багамы, Канары,
Голливуд, Тадж-Махал и Лас-Вегас,
Ресторанная роскошь гурманов,
Мировые ценности века.
Кое-что есть неведомо где,
Где смешные земные игрушки
Забываются вмиг в красоте,
Как убогих детей побрякушки.
Не дано красоту ту узнать
Обитателям этого мира,
Безнадежно чтоб не страдать,
Как изгнанникам чудного пира.
|
