Баба Поля

На улице тихой, старинной,
Где в каждом углу по скамье,
Глухая сиротка, Полина,
Работала няней в семье.

Стирала, младенца кормила,
То-сё, целый день на ногах,
И песню ему выводила
О Гале и злых казаках.

Вдобавок, она убирала
В конторе "Райгоркомунхоз",
Каморку из полуподвала
Слепил ей хозяин - завхоз.

Война. И командуют немцы:
"На площадь явиться жидам!"
Полина схватила младенца:
- Я Гарика им не отдам!

Туда, где с утра до заката
Сгоняли народ, бос и гол…
Никто не вернулся обратно,
И добрый завхоз не пришёл…

Закрыла ребёнка в подвале,
Ночами не спит у окна
Соседи ей вслед бормотали:
"Яка ця Полина дурна…"

И главный бухгалтер конторы:
- Вот-вот будет поздно, гляди…
Ребёнка, не русский который,
В полицию мигом веди!

Подруга по школе - Алёнка,
У немцев звалась "гранд мадам":
- Не сдашь полицаям ребёнка,
Обоих в гестапо продам!

В огонь, в обжигающий холод!
Промазал патруль – пронесло!
С ребёнком сбежала за город,
Затем к тётке Наде, в село.
***
Несладкое было житьё у народа
В голодную пору военного года,
Батрачила и ради Б-га просила,
Ребёнка крестила, кормила, растила…

Как только прогнали фашистскую свору,
Вернулась Полина в каморку, в контору…
Там тот же бухгалтер глядит боязливо,
И та же Алена, бела и красива.

Не стала Полина сводить с ними счёты,
Растила, учила – хватало заботы.
А Гарик способным был учеником
В итоге он техником стал, горняком.

Я как-то их встретил, счастливых и тихих,
"Дывыся, сусиде, мий Гарик прыихав",
А он не глядел на знакомых людей,
Лишь "Мамо" шептал двухметровый еврей!

В столице Израиля, в страшном музее,
Есть запись о Поле в священной алее,
А я, неразумный, да будь моя воля,
Назвал бы планету Земля – "БАБА ПОЛЯ"!