Да, и ты была когда-то юна и прекрасна.
И любви той, что навеки, ты желала страстно.
И твоя краса когда-то возбуждала взор.
И твоё когда-то сердце рвалось на простор.
И твои когда-то ласки кто-то испытал.
И тебе когда-то кто-то о любви шептал.
И твои когда-то губы источали жар.
И в твоей душе когда-то полыхал пожар.
И тебе дарили прежде ранние цветы.
И кому-то "мой любимый!" говорила ты.
И супружеское ложе знала плоть твоя.
И разлуку ты познала, боль в душе тая.
Знала ты и материнство, радости, невзгоды.
И твою красу и юность уносили годы.
То, что раньше волновало, притупляться стало.
И глаза уже не блещут, а глядят устало.
Словно пеплом, сединою волосы покрылись.
Плачешь. Знать тебе сегодня сыновья приснились.
А лицо твое морщины бороздой изрыли,
Под собой красу былую навсегда сокрыли.
Ты бредёшь, ссутуля плечи, мелкими шагами,
Тяжело порой вздыхаешь, шаркаешь ногами,
На игравших ребятишек смотришь долгим взглядом
И жалеешь, что внучаток нет с тобою рядом.
Ты троих сынов взрастила, но война жестока.
И с тех пор ты доживаешь годы одиноко.
Жаждешь ты покинуть землю лишь распустят почки.
Губы шепчут: "Скоро, скоро к вам приду, сыночки!"
|
