Вот ты ко мне, чуть милость проявив,
Откроешь дверь ударами коленей.
Затем смахнешь небрежные листы,
Написанных в бреду произведений.
Я ниц паду, рыдая и моля:
Оставить прошлое за гранью этой встречи.
И вновь услышу прежнее – “Твоя”,
Когда зажгуться в спальне теплой свечи.
В алькове тайном, в свете фонарей
Понизив голос в шопот телефонный,
Я буду звать подвыпивших друзей,
Тащить ко мне бальзамы благовоний.
И в полумраке клумбы георгин,
В улыбках растворяясь благосклонных,
Найдя визиту миллион причин,
Они придут, дарить букетик скромный.
Заслышишь лепет – пьяные уста.
И очищая в сердце страстном ложе,
Пошлешь меня в известные места,
Затем друзей туда отправишь тоже.
Но все вернется на круги своя,
Когда пройдут одна, иль две недели,
И я, услышав прежнее “Твоя...”,
Вновь побегу открыть желаньям двери.
И ты ко мне, чуть милость проявив,
Захочешь дверь ломать ударом ножек,
Но я тебя, сюрпризом удивив,
Не буду звать кареты неотложек.
А расскажу тебе, желанья не тая,
Как страсть свою я заложил в ломбарде,
Не в темноте, при ярком свете дня,
Чтобы плестись в любовном аръергарде.
Что я мечтаю зло страстей уняв,
С тобою утром спешно отправляться,
Туда, где на руки желанную подняв,
Я мог бы с ней в блаженстве сочетаться.
Еще молю, чтоб Ангел красоты,
Ключей хранитель от ворот чертога,
Не морщась от предельной наготы,
Нас допустил до чистого порога.
|
