Она была на высоте, И ей рукоплескали черти, Как будто не было во тьме, Любви, насаженной на вертел.
Она любила красоту, Судьба готовила иное. И потому в ее словах Не много чувствовалось горя.
Она не плакала в слезах, Не унижалась для прощенья. Да и не каялась в грехах, До боли, до уничиженья.
Сидеть и лобызать уста, Была готова бескорыстно, Забыв про боль и пацана, Стремившегося стать артистом.
Он молод был, но с кровью мать Передала любви понятье. Любить молоденькую стать Явилось для него проклятьем.
Он верил ей, боготворил, У ней, казалось, все взаимно… Не понял сам, что сотворил, Со сценой встретившись интимной…
Она сидела у чужих, Его лобзала бескорыстно. Внутри взорвало пацана На роль последнюю артиста.
Отелло вздрогнул бы, моля Чтоб не было того виденья. И ревность дикую кляня, Шекспир не создавал творенье.
Наутро плач стоял большой, И посыпали волос пеплом… Наш современный нрав такой. Последствия от беспредела….
|