Тоскливый вид. Пустые дачи. Средь голых веток яблонь-груш Не слышны речи, лай собачий, Не видно пчельих дачных душ.
Нет ни души. В тиши деревьев Лишь воробьиный порх и писк. Затихла жизнь, застыло время. Над рощей – апельсинный диск
Стоит недолго, чуть пригреет, – И канет каплей в сумрак дня. В аллее мхами зеленеют, На север глядя, тополя.
Листва пожухла, потемнела. Последней сыплет желтизной Огромный тополь, оголтело Соря листвою, что казной.
– Берите, люди, мне не жалко. Топчите роскошь прежних дней. Я в зиму нищим приживалкой Пойду, чтоб только выжить в ней.
Не прокормить мне листьев стаю, – Не хватит солнца и тепла. Пойдут снега, потом растают, Распустит свой пушок ветла.
И я воспряну телом-духом, И ветки соком напою, И зацвету, и белым пухом Вам радость жить раздам свою…
Предзимье. Тусклые туманы. Контрастны дни и вечера. И кажется цветным обманом Та осень, что была вчера.
Прохладны дни. Не слышны птицы. С дач урожай свезён дотла. Каркасами торчат теплицы До вешних дней и до тепла.
И среди тусклости всеобщей Вдруг вспыхнет яркая заря: Куст «сентябрин» один не ропщет На серый сумрак октября.
В густых сиреневых ресницах Наивно-радостный глазок: – Мы счастливы: нам лето снится Под виноградною лозой…
27 октября 2007 г.
|