Алкашу, подсевшему ко мне на скамейку
вечерней порой на ул. Герцель
На твоей помятой роже
ясно так отражено,
что излишне пить – негоже
даже чудное вино.
Я уже молчу про водку
и вонючий самогон.
Хоть, конечно, просто воду
пить с друзьями не резон.
Но скажу, что жаркий климат
здесь спиртному просто враг!
Преждевременно он климакс
дарит пьющему, без врак.
А без нашей ёлки-палки,
ну, какая, кореш, жизнь?
Без чесалки, без стоялки
в гроб хоть заживо ложись.
Хорошо сидеть с друзьями
и по маленькой тянуть.
Но без женщин, между нами,
не проснуться, не уснуть.
Только с ними мир прекрасен,
с ними жизнь имеет смысл.
Чуть подвыпив – будешь страстен,
перепьёшь – как в пропасть смыт.
Это – раз, а ежедневно?
Бабе знаешь каково?
Я сочувствую ей, бедной,
когда муж ей ничего
неспособен дать в постели:
не погладить, не залезть.
А в живом и женском теле
ведь желание-то есть!
Ты ж свои уменья пропил
Говоришь, что есть чуть-чуть?
Значит час ещё не пробил,
есть вернуться к счастью путь.
Пить бросай! Ну, пусть не сразу.
Постепенно, но бросай.
Эту подлую заразу
корешам своим отдай,
кто уже совсем пропащий,
кто уже всерьёз – старик.
Докажи, что настоящий,
что ты стоящий мужик!
Я тебя намного старше
и поэтому тебе
говорю со знаньем: страшно
быть в семье причиной бед,
видеть удовлетворенье
личной похоти в вине,
пьяной морды отраженье,
как итог, в стаканом дне.
Говоришь, что ты завяжешь?
Это ты скажи себе.
Только сам ты путь укажешь,
словно Бог, своей судьбе.
|
