Два зверя живут у меня в груди.
Один мне шепчет: «Встань и иди
в ночь, спрятав за пазуху нож!»
Другой говорит: «Никого не трожь!»
Один разрывает мне душу в клочья.
Другой сторожит у кровати ночью -
и враг не проникнет ни конный, ни пеший,
чтоб голос сорвать или колос поспевший.
Зарёю вечерней окно закоптится,
и бьётся в стекло моё чёрная птица -
один разевает голодную пасть,
другой отгоняет лихую напасть.
Два зверя грызутся за власть надо мною.
С одним я, как волк, обездоленный вою
и с ним же охочусь за кроткою ланью.
С другим я, как агнец, иду на закланье.
Один точит когти о вечные скалы,
где рыщут в потёмках гордыни шакалы…
Другой же по полю несётся стремглав,
покуда в глазах не рассеется мгла.
Один вылезает из собственной шкуры,
чтоб только напялить костюм синекуры.
Другой не стыдится безмолвного плача,
на ниве духовной усердно батрача.
Два зверя сплелись в утомительной схватке…
И пусть я давно изучил их повадки,
но мне не под силу закончить борьбу,
я слышу то хохот, то плач, то мольбу…
То солнце мне светит, то снова ненастье…
Два зверя какой-то невиданной масти:
один – лучезарный, второй же – смурной.
Кого я кормлю – тот и властвует мной.
|
