ВСТУПЛЕНИЕ
Ваших лиц казённых караваи
Разрумяню жаром слов.
Вы глупы, как это б ни скрывали. —
Заклеймлю вас глупостью ослов!
С вас сорву спасительный покров!
Ваша лень Россию убивает,
В мире большей скуки не бывает
Той, чем тупость ваших лбов.
Я вам цикл стихов своих прочту:
Ваших чувств стандарты и шаблоны,
Вашу карликовую мечту
Осмею, в метафоры влюблённый!
Вам покоя, тишины вам надо,
Вы боитесь жизни, как огня.
Вы освистываете меня?..
Ваша ненависть — моя награда!
УПРАЖНЕНИЕ
О, люди злые —
Глаза пустые!
Умерьте прыть:
Не вам судить
О чувстве чистом!
Нет, нигилистам
Знать не дано,
Что в мире свято
А что грешно,
Где ландыш..., мята,
А где г – вно!
ПОЭТ
«О как мне хочется спугнуть
весёлость их»
М. Лермонтов, 1841
1
Жизнь поэта — не только богема,
Деньги…, безумная страсть!
У кого взять в долг—
проблема!
Давит,
как тяжёлый пресс,
система:
Прижимает
власть.
2
Нет,
он, конечно,
не член Союза.
Его,
беспартийного,
выбрала Муза!
Масонского
не знает он
страха,
Поклонник муз,
друг Вакха.
3
Что поэты разные, не спорю.
Есть у нас партийные гомеры,
Равнодушные к чужому горю,
Рифмоплёты — архитекторы карьеры,
В низости не знающие меры!
4
Но есть поэты — пионеры,
Байрону подобные поэты!
Сочиняют дерзкие куплеты,
Любят улицы язык солёный,
Презирают модные солоны.
5
Зато им жизнь народа близка.
Вливаясь в людские потоки,
Живого стихийного языка
На улицах шумных берут уроки!
6
Член Союза, как бы поэт,
Лежебока и домосед!
Пока не дряхл и не сед,
Пока годишься в атлеты,
Тёплый свой оставь кабинет,
Забудь жену и котлеты!
7
Смотри, как ярок солнечный свет!
Твои никому не нужны поэмы,
Мертвы твои расхожие темы;
Все, что рифмуешь, обман или бред.
8
Ты должен быть меток и точен,
Твои сатиры должны быть злы,
Чтобы боялись бояре-ослы
Стихов твоих
больше пощёчин!
НА ЗАНЯТИХ ПО АНАТОМИИ
1
О мраморный стол глухо
Головой ударился труп…
Студентки шепчут: «Старуха!»
Брезгливость в изгибе губ.
2
Проглотили язык хохотушки —
Прикованы взгляды к ножу.
Я вам в двух словах расскажу
О жизни старушки.
3
Как вы, да…, такие,
Устраивали балеты.
Беззаботные, сердцем глухие,
Заглядывали в туалеты.
4
Курили…, окурки бросали,
Рядили
о профессоре-палаче.
А после опять танцевали в зале,
Мечтая у милого на плече.
5
Пока решались на шаг рискованный,
Себя подбадривая улыбкой,
Она мыла пол оплёванный
Тряпкой грязной и липкой.
6
И этим роскошным летом
Вы думали лишь
о цвете загара.
Она же,
пропахшая туалетом,
Скончалась у писсуара.
7
Вы знали нужду жестокую,
Хватаясь за моды особые.
А её,
как одинокую,
Отдали в медучпособие.
8
Вкус ваш
нежный и тонкий
Оскорбляет вид её грубый.
Избалованные девчонки!
Брезгливые губы!
9
Эстрадные куклы —
ваш кругозор,
Судьба человека
не трогает вас.
Продолжайте же свой разговор
Про модные тряпки и джаз!
КУДРЯВОЕ
Барашками облака
По ветру плывут, кудрявясь.
Кудрявые липы,
пух одуванчиков.
Идиллия…
Красота.
Из парикмахерских
Модные женщины
Выплывают царевнами,
Гордясь
воздушными чёлками,
Завитками и локонами.
Но и другие есть кудри,
Другая есть пена:
Потоки…,
фонтаны слов
в кабинетах
Министров и директоров!
Да здравствуют заседания!
Да здравствуют совещания!
Да здравствуют Ученые
И всякие другие советы!
Забавно смотреть,
как стихоплеты
Представляясь поэтами,
графоманствуют,
Дорогую портя бумагу;
Как бедный читатель воротит нос
От смехотворных виршей!
Как любят теперь на Верхах
Стиль
обтекаемо-лёгкий!
Как мягко стлать научились,
Укладывая
на прокрустово ложе!
Искудрявлена наша жизнь…
И даже махровый бюрократизм,
Украшенный связками локонов,
Представляется безобидным пуделем!
РАБОЧИЙ И ИНТЕЛЛИГЕНТ
Рабочий напился с горя,
И море ему по колено.
А лужа — какое море? —
Ему что постель или мягкое сено.
Мясистый
гражданин,
Беднягу во всём виня,
Прохрипел:
«Сукин сын,
Не человек,
а свинья!»
Я сразу почувствовал жар у щёк,
И с ним встречаюсь глазами:
«Да,
перебрал мужичок,
Но…
свинья-то
Вы сами!»
«Что?
Оскорблять?
Хулиганство?
Где милиционер?
Вот постой!..» —
Окрысился
жирный боров,
Сполна показав
свой норов.
А я в ответ:
«Человек пустой
Всегда полон злобы и чванства!»
ОПАСНАЯ ШУТКА
Проветрится вышел на улицу.
Трость держу
будто сулицу.
«Послушайте,
распродажа подлости,
С пропиской в Москве
и в области!»
Кажется, я хватил через край.
Но меня окружили: «Давай!» —
«Я ничего не продаю.
Пошутил я,
граждане!» —
«Мы покупаем подлость твою,
Она нам нужна
чуть ли не каждый день!» —
«Что, подлость?
Почём?» —
«Не говорит…
торгуется».
И вот ко мне повернулась лицом
Тысячеголовая улица.
Милиция соблюдает очередь.
Женщина
перед носом моим:
«Пожалуйста, сыну и дочери:
Подлости не хватает им!»
Толпа теперь не уймётся…
Смущённый, лезу за грудь:
Может быть, найдётся
Подлости чуть-чуть?
«Куда ты прёшься, как дурак?»
Соблюдай порядок!»
Пожалуй, дело дойдет до драк:
До подлости каждый падок.
«Граждане! Это же шуткой я!
Понимаете:
скука».
В ответ:
Свинья!
Морда!
Сука!»
Свистящий взмах кулаков.
Но я увернулся…
Надавали бы мне тумаков,
Если бы…
не проснулся.
***
Этот
плавит в танцах кáблỳкú —
У него другого не бывает дела.
Щёки
круглые,
как яблóкú,
Переваливается
мягкотело.
Для него причёска —
проблема жизни.
Как же,
эстет он,
а не босяк!
Он
другой
кокетки капризней —
Душу отдаст
за модный пустяк.
Этому —
бутылку б «Особой»,
Водка —
все чувства его и думы.
Эта
завистливая особа
Рада скупить все ЦУМы и ГУМы.
У этой занятье — из года в год
Валяться на пляжах
в Сочи.
Эта мечтает:
мужа найдет.
О муже грезит и дни, и ночи.
Эта
считает себя Венерой:
Какие бёдра! какие груди!
Этот
занят партийной карьерой —
Не терпится выскочить в люди!
Вот вам
сапиенсы
двадцатого века,
Корчащие
из себя
человека!
ЛЕКЦИЯ
Лица не вижу —
только волосы:
Уткнулся
в спасительные листочки.
Скандирует повышением голоса
«Наиважнейшие» строчки.
«Ленин — гений.
Ленин велик!
Душу народную
он постиг,
Наперёд
всё видел и знал.
Наше будущее
предсказал.
Удивительно просто
Решал все вопросы.
Бессмертен,
нетленен…
На Земле бог один —
Ленин!
Он же Ульянов —
Вождь без изъянов…
ДИСЦИПЛИНА
Разве плохо —
кабинет просторный,
Кресло, стол, паркета гладь?
Видный чин один мечтает об уборной:
«У кого бы разрешенье взять?»
Такая беда!
Как нарочно
Шеф его вызван
к министру
срочно.
Когда б принесли
мужику в кабинет,
Расцеловал бы он
ср-ный клозет.
«Пётр Иваныч,
где ты?
Зверею!
Невмоготу
мне уже терпеть!
Ох, дисциплина!
Я не посмею
Без разрешенья-то
ведь!»
Ёрзает,
у окна присев.
Но вот, наконец, и шеф.
«Мне по нужде бы:
никак невтерпёжь!..» —
«Ну что ж,
Пожалуй…».
Наш бедный малый
Сорвался
с места
рысцой —
Чуть было
не вышиб дверь.
И вдруг возвращается…
«Что с тобой?
Что ещё
теперь?»
«Забыл спросить:
в какую?..» —
«О бóжé!
В любую
На пятом этáжé!»
Побежал с
послушностью ослиной.
Второй,
третий…
пятый этаж!
Не успел: —
коридор-то длинный…
В штаны!
Заплакал аж!
ВТОРАЯ ИСПОВЕДЬ КОМСОМОЛЬЦА
«Чтобы я не уплатил взноса?!
Я сомнений никаких не ведаю.
Куда не надо,
не суну носа:
По указанному курсу следую.
Ничего,
что я дурак дураком:
Я пролезу в любые щели.
Я твердолобый,
но прямиком
Иду к намеченной цели.
Ничего,
что я немножко пóдлéц…
Я не стукну палец о пáлéц,
Но выплыву на мутной волне —
За верноподданность помогут мне!»
ПЕВИЦА
Вывизгивая грубый мотив,
Напеваешь, полунагая.
Надменной царицей
на сцене стóúшь:
Смотрите же,
вот я какая!
Глазейте,
дыхание затаив!»
А задумывалась ли,
чего ты стóúшь?
Послушать тебя пришли супермены,
На всех ты гордо смотришь со сцены.
Аплодисменты
во славу твою
гремят.
Волю чувствам даёт
каждый псих.
Все звездою признать тебя рады.
Децибелами шума я смят,
Уши зажав, притих….
Ты ж царицей на сцене стóúшь.
Оваций?.. Вот этой дешёвой награды
Ты,
гордая,
выпрашиваешь у них?!
Ничего ты не стóúшь!
«ПОЭТЕССА»
Она вас высмеет пародийно
И в долг попросит, хотя вам должна.
Ею столько
московских бульваров
пройдено!
И так за «Динамо» болеет она!
Слог у неё
острый и меткий.
Что вы смешны,
не её вина.
Ведёшь в ресторан —
бери ей конфетки
И две-три бутылки вина.
Вино она пьёт…, выпьет полбочки.
Поэтов всех обругает она.
А дома запрётся строчить стишочки,
Как в принца сопливого влюблена.
А будет, как все, овечкою кроткой,
Лишь только поймет, что она в плену.
И будет для виду, как все, патриоткой,
Напишет фальшивку про целину.
ПОТАСКУШКА
пз книги «Дурачества»
Несмотря ни на что, ты всем нравишься, Лидия...
Никогда не читала ты жалоб Овидия,
И со школьной скамьи не читала ты Пушкина,
Про Тараса забыла, Ноздрёва и Плюшкина,
Не мечтала ты вместе с Петраркой иль с Дантом...
Ничего ты не знаешь про маленький атом,
Не волнуют нисколько тебя электроны,
Ни нейтроны инертные, ни протоны,
Но зато ты твердишь про кулоны и брошки,
Золотые цепочки, колечки, серёжки...
В самом деле, зачем тебе лишние знания? —
Ни к чему..., если только как вид наказания.
И без них можно белые руки раскинуть,
Ноги стройные во время можно раздвинуть!
***
Халатик лёгкий нараспашку,
Под ним прозрачная рубашка
Нисколько не скрывает грудь —
Вот весь твой пеньюар!
Лепечешь нежно словно пташка.
В глазах желанья томный жар.
Ты не стесняешься ничуть...
Ну что ж, коль в этом только суть,
Тогда ещё смелее будь!
ПЕРВОМАЙСКИЙ ШЕДЕВР
И журналы есть в СССР, и газеты,
Есть даже писатели и поэты.
Один перед первым маем,
Музою донимаем,
Схватился за голову,
Дым папиросный глотает —
Лицо посерело, как олово!
Карандаши грызёт и ломает…
Но после изрядных мает
Приходит к нему вдохновение!
Теперь поэт понимает:
«Первое мая…,
международное значение!
Да здравствует партия!»
Ещё одно слово,
И графомания готова.
И мчит скорей на своем самокате
Прямо к редактору: «Нате!»
Тот осторожно вирши просматривает,
Солидность топчет в нетерпении:
«Первое мая…мировое значение!
Это, знаете, здорово взбадривает —
Гениальное стихотворение!
Производя по праздникам строчек пó стó,
Пиит наш живёт легко и прóстó.
С животиком круглым, всегда побритый,
Не знаменитый, но деловитый.
ДЕВУШКЕ-ОБЩЕСТВЕННИЦЕ
to blue stocking
Твой череп абсолютно пуст.
Но ты с эпохой шагаешь в ногу.
И я предвижу твою дорогу —
Займёшь правительственный пост!
И ты, как вторая Фурцева,
Будешь смотреть со страниц газет.
И будут поездки: Англия, Турция…
Займёшь
правительственный
кабинет,
В котором будет твой личный клозет.
Ты будешь править-советствовать
И удивлять простаков.
Толпа тебя будет приветствовать
Децибелами бурных хлопков.
Ты будешь так возвеличена,
Такой вдруг станешь умной и мудрой,
Что будет уже неприлично
Тебя называть тогда дурой!
ПОЭТУ-ЭСТЕТУ
Опять стишки кропаешь о тоске,
О грусти безысходной и печали.
Ты лучше это всё узнай вначале,
От бездны будь на волоске!
Не смей роптать! С брезгливой дрожью
Смотрю, какой ты размазня.
Нет, ты сперва пройди по бездорожью,
А так твой бред противен для меня.
Ну что твои истерики и вопли?
Страницы жизни, а не книг перечитай!
Успокоительные капли
Прими… Нытьём своим не досаждай!
МАЯКОВСКИЙ В США
Америка…
Джаз…
Я в Нью-Йорке.
Я
Маяковский!
Пролетарский поэт!
Америкашки
от меня
в полном восторге:
Радуются,
как дети
горсти конфет.
Весёлая рябь приветливых лиц
Журналистов, актёров, танцовщиц, певиц…
Выше Пушкина
вымахал я!..
Как я горд!
Здесь так неизвестны
ни Морган, ни Форд.
Не раз
подходили ко мне господа:
«Мистер Владимир,
останьтесь у нас
навсегда!»
Душой большевик,
отвечал я:
«Нет, сэр!
Кто ж будет агитки писать
В РСФСР?»
ПАТРИОТАМ
Эй, вы,
патриоты!
Пощекочу вас немного…,
кольну!
Да вас тут целые роты
Воспевающих Целину!
Умираю от смеха…
Сказали бы,
в чём же помеха
Самим
из Москвы
укатить?
В пекло
не хочется
угодить?
Боитесь влезть в рабочую форму
И —
на Восток?
Чтобы на зиму вас не оставить без корму,
Вымолочу
последний колосок!
Уткнувшись в икру и шпроты,
Кряхтите: «Молодцы целинники!»
В морду бы вам, «патриоты»,
Захребетники…, циники!
МАРИОНЕТКАМ
Вы,
которые вчера
Сталину
кричали «Ура!»,
А сегодня его
рады в грязь затоптать!
Вы,
которые сегодня
Целуете зад
у Никиты Хрущёва,
А завтра
перестроившись снова, —
Что вы будете завтра кричать?!
Вы,
мастера
лживого слова,
Виртуозы
второй
древнейшей профессии,
Вы,
болтуны, льстецы и писаки, —
Загнать бы вас
в лагерные бараки,
Где вам, не стесняясь, сказали б:
собаки!
НОЧЬ
Звёзды… Луна:
Катится в высь она,
Как на трибуну
Хрущёва лысина.
Фонарями
светится улица.
Мост сутулится.
В небо влезает дом…
Пьяные песни кругом.
Плывет Луна,
Кругла и полна,
Поднимается в высь она,
Совсем как над залом
Хрущёва лысина.
И кажется:
будь у неё
хоть какой-нибудь рот,
По примеру
премьера
болтать бы пóшлá
Про культы, налоги, народ…
Говорила бы длинно и пóшлó.
Наврала бы
целую кучу
Да —
и за тучу!
Ей хлопали б звёзды,
искря от восторга,
И выла бы Жучка,
скулил бы Трезорка.
Ночь.
Тишина.
Но прежде чем лечь,
Штудировать надо Никитину речь.
ЛЕКТОРАМ И ДРУГИМ В СВЯЗИ
С ПЕРВЫМ МАЕМ
Лекторы и другие,
проще о первом мае,
Умерьте-ка словесный поток!
Побывайте хоть раз
на переднем крае!
Слышите? — пробки летят в потолок!
Тише, лекторы… и покороче.
Потеете по бумажкам опять?!
А знаете ли вы,
как в эти ночи
За девушек болеет каждая мать?
Напрасно вы раздираете глотки —
Очень «интересно» слушать вас!
Я лучше выпью с друзьями водки
И пойду туда, где бесчинствует джаз.
Мне кажется, вы не из робких народ.
Нет, от страха вас не колотит…
Но когда-нибудь зал так от скуки зевнёт,
Что просто-напросто вас проглотит!!!
ЛЕРМОНТОВ
1
Ты
разве это,
Коренастый и невысокий?
Не похож и на поэта.
Помнишь ли ты строки:
«Выхожу один я на дорогу?»
Ты писал, конечно, хорошо.
И тебя, задиру, недотрогу,
Ценят здесь и любят горячо.
2
К сожаленью, власти не зевают, —
Твой бунтарский дух упрятали в музей.
Хорошо б тебе опять родиться:
Есть еще в России и «мундиры
Голубые», и «послушный им народ».
Господа… Они теперь умнее стали,
А народ глупее и трусливей стал.
3
Недолюбливал царь своенравных…
А теперь и вовсе непокорных
Ставят к стенке иль сдают в дурдом.
Только кто поднимет голос смелый,
Тут же заточат его в тюрьму.
Тишина теперь в России и покорность…
На дуэль тебя никто б не вызвал —
Сгинул бы в одном из лагерей!
ПОРТРЕТ ГЕРОЯ
Привык я к бедам и гóрю,
Храню глубоко
боль
ран.
Не верю я,
не гóрю…
Я как потухший вулкан.
На мир смотрел я
глазами Каина.
В бой
рвался
дерзок и груб.
Теперь
смотрю
спокойно
На свой
собственный труп.
Мир
мог обнять
мыслью высокой.
Я был
отзывчивей эха.
Побеждал
в схватке жестокой
Оружием смеха.
Власть захватил
моральный урод,
Самодур
из новых господ.
Партократ,
возмущайся!
Я
враг
твоего счастья.
Несломлен…,
неустрашён,
Гоню
твой покой и сон!
…………………………….
Сильнее деспота злого
Моё свободное слово!
|
