Луг тот косить разрешил председатель, конечно... Вот и собралась Мария уже спозаранку, Снедь завернула в тряпицу прилежно: Ломоть ржаной и парное от Зорьки во склянке.
День обещал быть погожим и знойным, Думала Маша, что справится сможет к полудню, Вилы взяв, в луг зашагала спокойно - Так начинались обычные сельские будни.
Муж, Михаил, с кем она прошлый вечер Первый стожок и сметала на пару, Хмелем был так утром сильно увечен, Что пользы принесть мог бы вряд ли с угару.
...Жену он намедни побил кулаками, Когда пришёл пьяным и требовал водки… И в первую дойку Мария пришла с синяками, Вызвав на ферме подруг разговоры и толки…
…Вот принялась стоговать сразу сено Мария… …А солнце всё выше и выше взбиралось, И так уж к полудню изрядно парило, Что вскорости бабу сморила усталость.
Открыв узелок, съела Маша в обеденном сроке Хлеба кусок, молоком из баклажки запила, Донельзя нагрелось что на солнцепёке… Но, всё ж голод и жажду она утолила.
Тут вдруг послышался гул мотоцикла – То муж подкатил к стогу, голый по пояс, И денег с угрозой потребовал сипло: - Мне дай опохмел! А не то ведь урою.
Мария поднялась… невидящим взглядом Сквозь мужа смотрела... и бросила только: - Прочь ты отойди, ни копейки не дам я! ...Слезинка скатилась из глаза лишь горька…
Он лишь ухмыльнулся, достал папиросу нахально, В сторону спичку не глядя откинув… И стог тут же вспыхнул, почти моментально, И вверх заструились огни жёлто-сини…
Умом не постигнув, в глазах только ужас, Не в силах понять, что случилось... Мария ко стогу в надежде метнулась Сбить пламя... напрасно лишь тщилась...
По стогу огонь разбежался мгновенно, Машу в платьице всю целиком охватив… ...Сельчане, примчав на сгоревшее сено, Недвижное тело лишь только нашли…
Марию когда поднимать стали люди, Живая была… и чуть слабенько всхлипнув, Руками прикрыв обгоревшие груди, Выжженных глаз с взглядом в небо, застыла…
С мечтою о счастье, в отпущенной мере, Почила Мария… И мы о ней плачем. Скорбим, любим, помним, конечно, и верим, Что счастье придёт к ней… Пусть там… Пусть иначе...
|