Стоит ли одно стихотворение одиннадцатидневного чистилища? Но ведь функция времени – очищение шелухи. Я знал, это всегда жило во мне, просто когда-то вы этого не прочли за кисло-лимонными газетными вырезками наших бесед, наших обид, жило подземным ключом, старым документальным кадром мертвого сада, просто вы этого когда-то не разглядели за чёрной ширмой ресниц и ледяными губами, ледяными от слов, брошенных вскользь, в кротовые норы заполненных пауз. Стоит ли одно стихотворение, одна фраза, агонии обездвиженной плоти? Стоит, когда на кону, просто, ещё чьё-то желание жить и дышать горным воздухом сновидений, ароматом постгрозового вечера в малиновом облаке, жажда смыть с себя поскорей этот город, эту печать печали на крыльях грязного ворона, город, надушенный разговорами в общественном транспорте и у сальных прилавков. Даже вещи имеют свою душу, а человек? Он, не приставка холодной вещественности (забавно, до хрипоты, в заполненных свинцовой водой лёгких), не падаль, цветущая от упоения разумом, он больное и самоисцеляющее слово, он то, что нужно смоляной, с проблесками огненных цветков, вселенной, для ее же жизнеописания на полу-вдохе, подглядывающий в глазок полу-мотив, симбиотическая роза животного и сокровенного в руке провидения, творение глубоко несчастное, но наделённое смыслом – быть, быть отчаянной проповедью дороги. Так стоит ли одно стихотворение…?
|