Проза жизни
Игорь Ковальчук
Магистрал
Стучат подковы по брусчатке...
Эх, на усы - девицы падки...
Вот в канделябрах гаснут свечи,
шампанским в ночь вольётся вечер.
Да, удивительным был фитнес,
где дамы встали на пуанты,
а золотые аксельбанты,
на кителе качнутся в ритме,
и страсть любовного послания
конечно вызовет внимание.
Балкон, мансарда, неглиже
и поцелуй... Звучит туше!
Горнист прервёт рассветный стон...
И вдаль уходит эскадрон.
===========================
Стучат подковы по брусчатке.
Из под вуалей - страсти взоры,
и сабли бряцают о шпоры.
В уездном городишке - Святки.
Гусары входят эскадроном -
теперь Любовь владеет троном
семейных уз, где их матронам
мужья не дарят ласки телу,
а каждая давно хотела,
но к сожаленью - не имела...
Вот наконец предстанет случай,
где на балу "я буду лучшей..."
Известны Эроса повадки.
Эх, на усы - девицы падки.
Вот в канделябрах гаснут свечи...
Но это - после, а с начала,
в плену изысканного бала
кружатся пары и на плечи
летит цветная мишура,
пьют тост: - "За веру и Царя!".
Стреляют пробки, льётся пена
и в ритме вальса пахнет Вена.
Гремит оркестр, и временами
девицы машут веерами.
Их анекдотами незримо
располагают для интима.
Под комплиментов красноречье
шампанским в ночь вольётся вечер.
Да, удивительный был фитнес,
балетом назовётся бизнес:
в трико обтянутые формы
с длинною юбок выше нормы.
То к звёздам задирая ножку,
то стоя - собирать морошку.
Прыжок, батман, изгибы тела,
в преддверии душа запела.
Там сразу видны атрибуты:
определяются редуты,
куда войдёт атака страсти,
и кто какой породы-масти.
Среди танцовщиц сплошь таланты,
где дамы встали на пуанты.
А золотые аксельбанты,
да с бахромою эполеты
и в лентах шляпы как конфеты,
а ножки вытворяют мантры.
Мелькают платья и камзолы,
натёрты сапоги до блеска
и этой жизни арабеска
кому-то задерёт подолы.
Мамаши по углам как квочки
сидят и крутят головами,
следя за тем, чтоб ценность дочки
не пала к низу за трусами.
Ряды наград за поле битвы
на кителе качнутся в ритме.
И страсть любовного послания: -
"Вы красотой пронзили сердце,
я думаю, ваш старый герцог
не вызывает возжелания.
Вдруг появились словно фея,
увидев, замер - Галатея,
и я как тот Пигмалион,
вновь до безумия влюблён,
прошу на память лишь камею,
чтоб оберегом стал кулон,
где профиль с вашей головой
в последний миг всегда со мной...
Передадите при свидании?"
Конечно вызовет внимание.
Балкон, мансарда, неглиже,
и с нетерпением уже -
желаний страстного романа,
вся в кружевах и рюшках, дама.
Соединяются объятья,
трепещет тело в предвкушении,
падёт к ногам ночное платье,
и гвоздь любовного распятья,
и крик оргазма в завершении
расширит тропку искушений.
О, эти сладкие мгновения:
вулканы чувств, полёт падения.
Какой пожар в моей душе
и поцелуй... Звучит туше!
Горнист прервёт рассветный стон,
пустой флакон, где был бурбон.
Обратный путь: балкон, газон
и алой краской горизонт.
Да верный конь пасётся в клумбе,
оставлено письмо на тумбе: -
"Я ваш - до кончиков ногтей
и если завтра грянет бой,
ваш медальон всегда со мной,
и наша ночь - всего ценней..."
Лишь кучи конского навоза -
такая жизненная проза.
Звучит церковный перезвон,
и вдаль уходит эскадрон.
|
