Мой отец – суровый, справедливый,
Комбайнёр,
а по крови казак,
В сны мои приходит молчаливо,
С тихой грустью в ласковых глазах.
Десять с лишним лет уже минуло
С той поры, когда простился он
С жизнью, что надежды обманула
И в забвенье канула, как сон.
Трудно жил мой батя – это было,
Но с досады он не лез «в трубу».
С детства знал и грабли он и вилы,
Труд познал на собственном горбу.
Не хватал он звезды с небосклона,
Жил и не тужил донской казак.
…Из больницы как-то, из района,
Он приехал:
Мы узнали – рак!
Потеряла сразу смысл работа,
Хоть отцу безделье не к лицу.
Что там спорить, суесловить что там, -
Та болезнь всегда ведёт к концу!
В хате будто был теперь покойник,
Все ходили тихо, на носках.
Батя слёг.
Лежал на хриплой койке,
Кашлял и, как свечка, быстро чах!
Но не слышал горького упрёка
От него я.
Он всё говорил:
«Встану я, уборка недалёко!»
До уборки батя не дожил…
Хоронить собрались комбайнёры,
Скорбно все на кладбище пошли.
На сигналы
встречные шофёры
Нажимали в утренней тиши.
И крестились набожно старушки.
Разгоралась зорька за рекой…
И витали в небе чьи-то души,
Обещая вечный нам покой.
21 мая 1985 – 2 мая 1999 гг.
|
