Свирепой и ужасной псиной
Мечтал щенок когда-то стать,—
Рвать плоть с чудовищною силой,
Преследовать! И снова рвать!
Прошли года. Лишайной, в блохах,
Облезлой шавкой вышел он.—
Ел что попало или плохо.
А кличку выучил— Пшёлвон!
Однажды, как-то уж под вечер,
Гомера томик я листал.
Собрался было и прилечь я, —
Скрестись под дверью кто-то стал.
Открыл, смотрю, — стоит дрожащий
Комок несчастья, чуть живой.
И тычет нос мне свой горячий.
(И что же делать мне с тобой?)
Ну заходи. Что кинуть в миску?
Сосисек жалко на развес).
Но зоомагазины близко,
Пойду, возьму чего он ест.
Ушел. Тащу из магазина
Шампунь от блох, собачий корм,
И прочих разностей корзину
В количестве собачьих норм.
Ну, думаю, в дверях встречает,
Замашет радостно хвостом...
И сердце, черт возьми, растает!
Возьму заморыша я в дом.
Вошел и вижу тут картину:
Листы, обложка, все в клочки!
Рычит, остатки шерсти дыбом,
Кровавый глаз,огнем зрачки!
И мне бы тут же рассердиться,
Да не по–человечески.
Ведь все же гость, а те страницы
Итак на древнегреческом...
Гомер! Эпическая сила!
Ведь вроде вечность же прошла!
Реинкарнация Зоила
Тебя теперь и здесь нашла!
Развеселило тут же это,
Я даже хмуриться не стал.
Присел, да и мораль поэтам
В своем блокноте записал:
«Живите с критиком без драки.
Тебе венец, ему—хвала!
Пируешь сам, — подай собаке
Хоть косточку из–под стола».
А пса с тех пор зову Зоилом,
Он стал степенным, лишь порой
На кошек тявкает лениво,
Да на прохожих с бородой...
