Метели заметают серебром, А он идёт отважно и упрямо. Порой он замирает на ходу И в Темноту с испугом шепчет: «Мама!»
Волчонок, что не знал доныне зла, Что жил лишь просто радуясь, играя.... От выстрелов Февральский Снег алел. Никто не выл от боли, умирая.
В Метели затерялся чёрный след; Вой одинокий Мглу пронзал напрасно. И в этой растревоженной Ночи Волчонку всё казалось бело-красным.
И будут долго в Темноте гореть Две меркнущих, но не погасших точки. Увы, законы «волчьи» у людей, А у Волков они совсем не «волчьи».
И он бежал, бежал, бежал, бежал, Пока Огни и звуки не исчезли, Пока уже совсем не стало сил.... Вокруг Метель, а за Метелью- Бездна.
Он Снег кристалльный языком лизал, Он вспоминал о братьях и о маме- Волчице и о папе-вожаке, С седою шкурой, сером и упрямом,
И ласковом, и строгом, ведь любовь- Не только ласка. В въюжном Мире Тёмном Он выл и вспоминал родную кровь И красный Снег, ещё не заметённый.
Он помнил лица- всех до одного, Он помнил запах пороха и дроби, Из тысяч он узнал бы их одних. Дрожал он не от страха. До озноба
Он ненавидел всех людей и Псов, Что сдуру человеку покорились. Но Ветер выл и Волка заметал, И, как назло, в ту Ночь Метель бесилась.
….Но чужаки как примут чужака ? Не примут вовсе? Загрызут чужого? ….Волчица покачает головой, Согреет и оближет, как родного.
Он станет сыном серому и ей, Их детям- братом, Прошлое- забудет.... ….О нет! Он ещё долго будет выть! Однажды в Ночь он отомстит вам, люди!
Он вырастет и станет Вожаком Одной огромной и отважной Стаи, Он будет первым, но пока что лишь На шерсти Снег, не замерзая, тает.
16 Ноября 2003
|