В скользящей зимней тишине
Ночного леса слышны звуки,
И ели к призрачной луне
Сквозь сон протягивают руки.
Из глубины, из звездной тьмы
Над снежным покрывалом меха,
Ступая зябко средь зимы,
Выходит на опушку Эхо.
Оно скучает в тишине
И мерзнет, затаившись в чаще,
Вокруг него все в зимнем сне –
Бесшумно тает снег летящий…
Но вдруг, средь ночи слышен крик
И плач отчаянный и тяжкий!
И Эхо, замерев на миг,
Отозвалось ему протяжно.
И из дремучих темных стен
Выходит в радостном волненье
Малыш, попавший в снежный плен,
Глядит вокруг в недоуменье.
Но Эхо, поманив рукой,
Ведет его к огням деревни,
Из леса тянет за собой,
Подбадривая ветра пеньем.
И стал рассеиваться мрак,
Вдали деревня проступает,
Все ближе слышен лай собак,
И Эхо вновь в лес отступает.
Но от испуга сам не свой
Малыш бежит за ним вдогонку
И тянет к людям за собой,
И плача, и крича без толку…
На плач и крик народ сбежался,
Собак спустили с поводов,
На Эхо с палками поднялся
Деревни люд со всех дворов…
Метался между них ребенок
И умолял отца и мать,
Но люди пьяные, спросонок –
Им гнев звериный не унять!
Народ отхлынул, бросив тело,
И увели дитя с собой,
А Эхо даже не успело
Увидеть звезды в смерти злой.
На снег кровавый смотрят ели,
Их руки зелены и колки.
Под ветра горестные трели
Оплакивают Эхо волки…
|
