МАЯКОВСКИЙ И МЫ
/
/подражания и пародии /
ЛЮБОВЬ И ИНЛЯЦИЯ
Сапоги почистить — 1 000 000.
В. Маяковский «Стихотворение о Мясницкой,
о бабе и о всероссийском масштабе».
Сапоги почистить — миллион?
Значит, и такое уже было!
Маяковский, это же, пардон,
Вроде инфляционного нарыва.
Но какой из вас экономист!
Сэкономь, попробуй, на борделе!
Да будь вы хоть трижды пацифист,
Бляди что за дело в самом деле.
Отдаваться ей за спички — не резон,
К темноте приучена профессией.
Подожди, авось придёт любовь,
Чтоб создать совместную концессию.
МАЗОХИСТ
Очарованье дня и ночи,
Похоть пехоты — атаки рёв.
Не ищите в нашей эпохе
Удачи лёгкой, как утренний клёв.
Финал истории известен заранее,
Миллиметровой линейкой промерен:
Женщине, той, что кожу с себя сбрасывает,
Придётся одеться, не достигнув цели.
Я не монах, не гляжусь Мономахом,
Шапка на мне, как бельмо на глазу.
Махом одним отсекаю жалость,
Чтобы потом не жалеть самому.
С бабами мой разговор короток:
«Да или нет? И, как можно быстрей»!
Опять раздевается? Весьма прискорбно!
Отказ для меня куда важней.
ОДНОГЛАЗАЯ ЛЮБОВЬ
Эй, не зевайте. Ходите боком.
Здесь — осторожно, кажется, выбоина.
Я вас люблю. Любовь одноглазого
Почище труб божественного Серафима.
Эй, граждане! Куда прёте, черти!
Не видите разве: я с дамой!
Дом мой — дама даст мне,
А вам пришлю сморщенный,
Как лицо старика, презерватив.
И вообще, уважайте женские прихоти —
Это вам не перхоть рассыпать в «положении».
Служит она рассыльной в горсовете,
Разнося указания в рассоле распоряжений.
Всем хороша — просто чудо какое-то!
Муж её год, как томится в Нью-Йорке.
Желаете попасть туда контрабандно?
Вот тахта, что скрипит, точно сторож в морге.
Шум. Треск. Метро как вспенённое.
Ищут губы пену пивную.
Обнимаю дамскую талию и говорю себе:
«Чем я рискую»?
ЧЕСОТКА ЛЮБВИ
Красавица волнует запахом
Запасников своего очарования.
Украсть бы её у этого малого,
По кровь влюблённого в неё страдальца.
Раздвинув ноги и сдвинув брови
Она смеётся душой и телом,
Над благонамеренным пропойцей,
Тоской наполняющим время.
Продуйте трубы, как птичьи жабры,
Паштетом сердца набейте банки,
Скажите деве, что ей, как Еве,
Надкусывать придётся не яблоки, а бананы.
Звучит банально, как всё, что бально,
Как всё, что пыльно, и что повально...
Раскинув ноги, манит красотка
Того, кто сможет унять чесотку.
ФАКТ
Вхожу в номенклатуру факта:
Он не дыряв, не гол, не прозен,
Он, как остаток провианта,
Добытого пустой угрозой.
Он перепахан, переезжен,
Отмечен гербовой печатью,
По-своему, он даже вечен,
Как возвращение к началу.
Легко прогнать он может скуку,
Как денди в розовых перчатках,
Вприпрыжку побежит за сукой,
Кого-то ждущей на причале.
Он незлобив, но недоверчив,
Борясь с врождённостью рефлексов,
Старается глядеть на вечность,
Как на гостиницу — беспечно.
Борис Иоселевич
|
