Строчность мыслей кривит память, срочный поезд даль искрит, тонет в истине Титаник и фонтан пускает кит. Живо маленькие веры грабят призраки надежд, и летит - к чертям наверно - клок души. Зияет брешь. В эту брешь и кит и кормчий просочатся и замрут, потому что среди прочих здесь гуляет каракурт. Он ползёт, кусая встречных, тех, что по ветру вошли, а у нас в пустыне вечер - года эдак два иль три. И земля покатым боком прячет солнце прочь от глаз, оттого так одиноко на душе в подлунный час.
Просыпаясь, не узнаешь лица тех, кто рядом спал, только памяти кривая репетирует финал. Настроение - насмарку. Что посеешь, то пожнёшь. И врезается подарком хирургическая ложь мне под кожу - там, где кости, там, где мясо, там, где кровь... Вдохновенье нить приносит и на коже строчит шов. Ты свободен. Маргаритки не забудь с утра сорвать, пока сон слепой и жидкий не прольётся на кровать и без стука и без скрипа не войдёт опять в тебя. Но с рожденьем эвкалипта ты проснёшься.
Здравствуй, я.
|
