ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

Между нами

Автор:
Жанр:
Это не море, что между нами.
Это не пропасть, что между нами.
Это не время, что между нами.
Это нас двое, что между нами.

Лея Гольдберг

***
Она говорит: "Ненавидь меня за то, что я уезжаю". Она говорит: "Ты, конечно, меня забудешь".
Я не отвечаю, не отвечаю. Как можно ей объяснить, что я ее помню, и дальше буду?
Как можно ей объяснить, что не только она за мною, что и я за нею, что за нею вся моя крона, все мои корни, что я ее ощущаю лбом, плечами, спиною, что даже когда ее нет, я храню ее в пантеоне?
Она говорит: "Ты так ко мне равнодушен!". Она говорит: "Я в тебе себя не различаю".
Я не отвечаю, не отвечаю. Зачем говорить? Ведь она разучилась слушать.
Она говорит: "Делай все, что угодно: атакуй, нападай, убей, только не безразличье".
Я не отвечаю. Я настолько же пленник, как и она несвободна. Не понимает. Мания невеличия.
Она говорит: "Ты зачем на меня не падок? Зачем говоришь о них, а меня не видишь?"
Я не отвечаю. Я ведь пью аромат ее паток, хожу по следам ее пяток. Не верит. И для нее это финиш.
Она говорит: "Ты меня не снишь и не ищешь". А хочет сказать: "Попроси, чтобы я осталась".
Я не отвечаю. Излишне. Она ведь бывает хищной. И после себя оставляет усталость.
Она говорит: "Мне надоело крутить кульбиты! Искать твоего внимания - надоело!"
Я не отвечаю. Ей вообще ничего не надо делать. Я и так давно хожу по горло ею залитый.
Она говорит: "Я хочу доказательств. Мне это больше всего на свете нужно!"
Я не отвечаю. Бессмысленное разбирательство. Как доказать реке, что она не лужа?
Спрашивает удивленно: "Неужели ты обо мне иногда вспоминаешь?", и смотрит так несуразно, что еще немного, и я поверю.
Я не отвечаю. Цели не сообразно. Абсолютно напрасно. Встаю, ухожу и за собой закрываю двери.
Она бежит за мной. Руками, как будто за плащаницу, схватилась за куртку. Смешная, похожая на ученицу, на школьном дворе застуканную с окурком. Зачем пристает ко мне? Я все равно отвечать не намерен.
Она уже не говорит, кричит, делает судорожный глоток. Истерика? Вытри сопли. Я не отвечаю.
Я достаю бумажный платок. Река выходит из берега. Черт, неужели за этими волнами скрыто столько печали?
Смотрит. Глазами в глаза впилась отчаянно. Заканчивай эту бодягу. Скажи то, что действительно хочешь сказать, сделай милость.
Не отвечает. Не может. Бедняга. Как ей сказать, что она до потери памяти долюбилась?
Она орет: "Оставь меня, наконец, в покое! Сделай так, чтобы не было тебя никогда, нигде!".
Я не отвечаю. Право, на кой? И так слишком много места отведено этой ее ерунде.
Она говорит, говорит, а я больше слышать ее не хочу. Я закрываю руками лицо. Я не желаю платить за нее столько, сколько плачу. И больше смотреть не могу на безымянное ее золотое кольцо.
Палач палачу. Она истерит: "Ты надо мною смеешься? Предатель, завистник, Каин! Это не шутки, я не шучу!".
Она говорит, говорит, говорит, и каждое слово в моих ушах - динамит. Она говорит, а я молчу.
Вот и она замолкает.
И вот между нами тишь. Неужели услышал бог? Благословенное, долгожданное ее молчание.
Я предлагаю ей хлеба кусок, гефильте фиш, горячего чаю. Все что угодно, лишь бы рот на замок.
И я отвечаю: "Я буду по тебе скучать. Я уже, уже по тебе скучаю".
Я говорю: "Я не хочу, чтобы ты уезжала. Но разве тебе это впрок? Ты мне не поверишь. Cлов моих никогда не хватало, и с каждым словом, меня становилось все меньше".
Я говорю: "Ты в моих глазах уже отражаешься ночью и утром. Но в это поверить так трудно, правда, же? Правда. Поешь, отдохни. Вот так. Когда ты вернешься, тогда и наступит завтра".
Она молчит, а пальцы ее стучат, стучат по потрескавшейся батарее. И хлеб мой и рыба во рту у нее горчат. Если бы только слова могли ее отогреть, но они ее не отогреют.
Мы молчим, и между нами дома, леса, заснеженные автостопы, десятки женщин, десятки мужчин, носы, глаза, Америки и Европы.
Молчим, а между нами стол, еда, батон, разломленный посередине, реки застывшей холода, и двое нас и взглядов наших иней.
Ей холодно. Укрыть бы ее срочно. Я думаю, она меня простила, как я ее простил, хоть не жалеет сил, чтоб этот изо льда сварганенный настил казался прочным.
Она молчит, и я ее не трону, хоть хочется до дна в себя вобрать - ее шипастый щит, колючую корону, и всю ее у трона разгневанную рать.
Она молчит, жует кусочек хлеба; похоже, ей хватило проверять. А между нами - я, она и небо. И страшно, очень страшно потерять.




Читатели (271) Добавить отзыв
 
Современная литература - стихи