Плывут две верные подруги,
По речке, что судьбой зовется,
Не торопясь, в замшелом струге,
Лишь след на глади остается.
Печаль сидит себе на веслах,
Тоска же лодкой управляет,
Молчат. Поговорят на жестах.
Кивнут. И этот жест пугает.
А берега реки зеркальны,
Один сияет счастья светом,
Другой же злобный и печальный,
Он неприступен, даже летом,
Пока плывут Тоска с Печалью,
Покой и тишина в округе,
Но стоит к берегу причалить,
Свет утопает в дикой вьюге.
Печаль на берег сходит первой,
И мир мгновенно замирает,
Его, как истинная стерва,
Презренным взглядом попирает.
Тот, кто смеялся, замолкает,
Кто был задумчив – прослезится,
Родник веселья иссякает,
В лесах спешат укрыться птицы.
Ну а когда Тоска на берег,
Ступает как карга с клюкою,
Мир миллионами истерик,
Весь изгибается дугою.
Как хорошо, что слишком долго,
Не могут усидеть на месте,
Вновь отправляются в дорогу,
Тоскливо напевая песню.
И после них все тускло-серым,
Окутано густым туманом,
И кажется почти химерным,
Как вид у старого шамана.
Всегда идут по жизни рядом,
Закованы в тугие путы,
С пустым, отсутствующим взглядом,
Отравленным огнем цикуты.
И хорошо, что под вуалью,
У жизни красок бесконечно,
Ведь зная лишь Тоску с Печалью,
Тосклив, печален будешь вечно.
|
