Я тонула, а думали все, что я просто купалась. Я кричала, визжала, а мне лишь смеялись в ответ. И волна надо мною под дружеский хохот смыкалась. И прощался, сужаясь до точечки, солнечный свет.
Я призналась в любви, над Татьяны письмом умирая, повторяя его обороты в корявых стихах. А в ответ услыхала: «Ой-ой, не могу, угораю! Классно ты разыграла, подруга. Прикольно, Натах!»
Я бумажный кораблик в ладонях житейского моря, бултыхаюсь в потоках невидимых собственных слёз, где не верит никто в настоящесть бумажного горя и крик сердца не слышит и не принимает всерьёз.
Слышишь, пахнет кострами и пепел Клааса стучится? Видишь, крюк, что искала Марина, торчит из стены? Ты не думай, что с нами уже ничего не случится. Это очень серьёзно — на что мы сюда рождены.
Нас ведёт крысолов, а мерещится каждому — ангел. Нас объятий сжимает и душит стальное кольцо. Не пугайся, когда этот мир нам предстанет с изнанки. Ведь страшнее, когда ты увидишь его налицо.
|