1
Минуты тихие, как капли,
Сливались медленно в часы,
И полуциферблат опалый
Светил уж из последних сил.
Но вечер набирал своё,
И скрылось солнышко из виду.
Подобно опытному гиду,
Кивнул полям весёлый месяц
И звёзд экскурсию собрав,
Стал объяснять, как интересен
Причудлив мир - его игра.
2
Прислушались: сады, поля
И даже мусорные ямы.
Лишь человек, не зная драмы,
Глубокой этой, мирно спал.
Упрёк ли это? Нет! Поверти!
Невежество нельзя судить!
Ведь даже самый лёгкий ветер,
Однажды может разбудить
От сна незнания. Ужасней,
Когда с причиной явна связь,
Но человек, боясь страданий,
Её затаптывает в грязь
Пороков, превращая дар
В дешёвый пищевой товар.
3
Вот месяц высветил поляну
И начал новый свой рассказ.
В бору однажды жёстко грянул
Залп ружей. Эха громкий глас
Пронзил волною тишь лесов.
Охотники в азарте пьяном,
Стаю, окружив волков,
Расстрелом наслаждались жадно.
Обуянные волей к жизни
Метались раненые звери,
Бес сил на острых ветках висли,
Стрелки от крови лишь хмелели.
4
С той бойни выжил лишь волчонок,
Слепыш недельный, средь кустов
Скулил он тихо обречённый,
Дрожа от шороха листов.
Но в это время, в этом месте,
От посторонних глаз украдкой,
По воле бога не известной,
Опоросилась свиноматка.
Инстинкт сработал выживанья,
И запах сытный молока
Привёл голодного щенка
До той берлоги. Вот что странно!
Свинья не прогнала его!
Он полосатых поросят,
Вдруг растолкал и стал сосать
Живое, жадно молоко.
5
Тянулись дни. Волчонок рос.
И, как заправский поросёнок,
Он хрюкал, обдирая нос,
Ища коренья. Лишь спросонок
Он неожиданно рычал,
Подскакивал недоумённо,
Но согревал теплом очаг,
Баюкал вновь семьи приёмной.
6
Вот год прошёл. Средь тех лесов,
Вдруг, объявился старый волк,
Голодный рыскал, стал грозой
Округи всей, и жажды полн.,
Он выследил кабанье стадо,
Уже насытится, готовый
Среди визжащего отряда
Увидел волка молодого.
Остолбенел. В его уме
Не мог ужиться волк- свинья.
Он хищник ему власть дана!
Как опуститься он сумел?
Забыл про голод и разбой.
И вот когда приёмыш дивный
Один пришёл на водопой,
К нему он вышел агрессивный.
7
Два волка, молодой и старый,
Один властолюбивый сильный,
Другой судьбой своей измаран,
Был травоядною скотиной.
Так встретились они во мгле!
От страха жгучего прижался
Свинячий выкормыш к земле.
Вдруг в старом пробудилась жалость,
Он сел, утихомирил злобу
И прорычал: « Ты что за личность?
Как мог забыть свою природу?
С исконною живёшь добычей!
Жуёшь коренья и листву!
Ты волк свободный и великий!
Тебя во сне и на Яву,
Должны боятся, шаг твой тихий
Не всколыхнёт ни куст, ни ветку
Твой жёлтый глаз в чащобе тонет,
Выискивая жертву метко.
Опомнись брат! Ведь ты охотник!
8
В сомненье замер волк – свинья.
В душе его вдруг закричало,
Второе истинное Я!
Его законное начало!
Он заметался в страхе диком,
То выл, то хрюкал как безумец.
Истерику коротким рыком
Прервал незваный правдолюбец,
Схватил его он за загривок,
И поволок к воде насильно:
«Смотри! Как схожи мы на диво!
По сути, жить нельзя нам мирно.
Пойдём в леса, я покажу,
На что способен смелый хищник».
Утихомирив сердца шум,
Изгой безвольный верой нищий
Поплелся вслед за ним с надеждой,
Что сгинет прочь его кошмар.
За чем ему ученья дар?
Ведь сыт и так он волей прежней.
9
Светило солнце. Лес бескрайний.
Высоких елей запах терпкий,
Весёлые скакали белки.
Семья кабанья на поляне
Лежала, отдыхая тихо,
И не заметила, как рядом,
Себя, не выдавая рыком,
Под старою сырой корягой
Легли они,- один убийца,
Другой готовый стать таким.
Проохала тревожно птица,
Оскалились в злобе клыки.
10
И вот стремительной стрелой,
Сорвался с места старый волк.
Наметив жертву, страшный, злой,
Высокою укрыт травой,
Неумолимо нёсся к цели.
Но как бы не был он искусен,
Его услышали. Успели
Подняться свиньи. Скрыться в устье,
Средь камышей, большой реки.
И лишь кабан, слепой годами
Прикрыл собою их, клыки,
Смиренный, от сует усталый,
Безвинно принял, и, прозрев,
Прощаясь, оглядел природу,
И в окровавленную морду
Убийцы тихо, чуть всхрипев,
Сказал: «Тебя благодарю».
И умер с миром тот же час.
«Смотри, о чём я говорю!
Вот сила греющая нас!»
Завыл, как воют сотни труб,
Запрыгал яро в пляске дикой,
Вскочив на тёплый свежий труп,
Он наслаждался власти мигом
11
Смотрел на это волк – свинья,
Им овладело отчужденье.
Он хорошо знал кабана,
Мог перечесть его болезни
Семью он видел вдалеке,
Ещё недавних близких братьев
Иглой колола мысль в виске:
«Не о такой мечтал награде!»
И ярким вспыхнула лучом
В сознанье, правда, прояснилась:
«Ты падальщик! Став палачом
Больных казнишь. И это сила?
Убогих, сирых отщепенцев,
Пускаешь ты под острый зуб.
Не можешь солнцем обогреться,
Ты тьмой укрыт как этот труп!»
Не вынеся правдивой речи,
Волк прыгнул: «Так умри ж свинья!».
Но тут его прыжку на встречу
Всё стадо встало, как стена.
И он разбился о единство,
Безвольно рухнул под копыта,
Он жил насильем и убийством,
А умер от благих попыток,-
Сказать такому же, как он,
Сородичу по крови брату,
Что силой волка наделён,
И вот жестокая расплата.
12
С семьёю волк-свинья ушёл,
Вернулся к прежней тихой жизни.
Прошёл нежданный его шок.
Осенний жёлудь зрелый, рыжий
Ему стал сытною едой,
А стадо нежною семьёй.
Лишь в зимних вечерах, средь бурь,
Он слышал вой волков далёкий,
Но эхом слабым крик тонул
В потёмках совести глубокой.
13
Заря чуть розовым ажуром
Покрыла горизонт и лес,
И тухли звёзды абажуром.
А месяц замолчал. Исчез
Со сцены яркой небосклона.
Вот скрип в деревне. Лай собак,
Проснулся человек довольный.
Пустила сытно дым труба,
Но средь обыденного гама
Запуган жизнью, шумом дня.
Он не услышал этой драмы,
Ему не нужен волк- свинья.
КОНЕЦ.
|
